Родом из ВДВ

Заезжий чужак, живущий в достатке блестящей столицы, ему незачем это знать… И действительно, он вдруг легко, как кузнечик, перескочил на другие сферы жизни Алексея, осведомился о школьных друзьях и отношениях с ними, о том, есть ли у него хобби, увлечения. Наконец с особым смаком грушник подобрался к его семейной жизни. Он подробно расспрашивал об обстоятельствах знакомства с Алей, о некоторых, казалось бы, слишком деликатных нюансах, из которых все-таки при желании можно было бы выстроить всю парадигму их отношений. Если бы это не было связано с будущим, застенчивый и скрытный в этих вопросах Алексей ни за что бы не впустил незнакомого человека в камору семейных тайн. Впервые он приоткрывал завесу святая святых перед посторонним и оттого ощущал себя не просто неуютно, но даже несколько уязвленным, как бы раздетым и потому оскорбленным. Собеседник своими вопросами все время приближался к грани дозволенного, но, подобно доктору, прощупывающему тело пациента, тотчас отступал, когда чувствовал болезненные ощущения того. Однако стоило пациенту перевести дух, как его чувствительные пальцы уже исследовали другую часть тела. Никто, даже мать, не задавали ему таких вопросов…

– Вы поженились еще до окончания училища, а ребенок появился лишь недавно. Тут есть какие-нибудь особые причины?

По правде говоря, Алексей ожидал этого вопроса. Но и скрывать тут особо было нечего – все лежало на поверхности.

– Понимаете, после окончания мною училища ситуация в стране стремительно менялась, офицер стал терять свой исконно высокий статус в обществе, беднеть. Поэтому мы с женой решили немного подождать, тем более что квартиру мы снимаем. У жены родители умерли, помощи нам ждать неоткуда. Тем более учеба… Первые годы нагрузка была неимоверная… Потому мы попросту боялись, чтобы это не помешало службе.

– То есть вы с женой не испытываете проблем со здоровьем? Я имею в виду – в этой сфере, – уточнил он с предельной прямотой, которая немало озадачила Алексея. Он впервые подумал о том, что, может быть, если все-таки станет частью этой странной когорты людей, у него не должно быть никаких личных тайн, вообще ничего личного… Алексей на мгновение ужаснулся такой перспективе, но отогнал эту мысль привычной формулой: «Ничего, ввяжемся в бой, а дальше посмотрим! Не может быть, чтобы не было возможностей для маневра».

– Мы абсолютно здоровы, к счастью. Могу вас в этом заверить.

Кажется, въедливый кадровик был удовлетворен. Задав еще несколько уточняющих вопросов, пронырливый разведчик вконец ошарашил Алексея своим последним желанием.

– Алексей Сергеевич, я хотел бы встретиться с вашей женой.

– Если это необходимо, я попрошу ее завтра не ходить в институт. – Алексей быстро соображал, что Аля может сказать такого, что войдет в противоречие с его собственным рассказом. Ничего, вечером он подготовит ее, и все будет нормально.

– Нет, вы меня не поняли. Мне необходимо встретиться с ней сегодня, во второй половине дня, причем тет-а-тет. Она сейчас дома?

Голос москвича звучал спокойно, естественно и уверенно. Свое настойчивое желание столичный кадровик дополнил внушающей доверие и вместе с тем не терпящей возражений улыбкой. Превосходной улыбкой хозяина положения, от которой Алексею стало тошно. Он закусил губу, потому что чувствовал, что выглядит растерянным.

– Нет, она в институте. Но к четырем часам должна вернуться.

– У вас есть возможность предупредить ее по телефону или через посыльного. Я бы хотел посетить ее ориентировочно в пять часов.

Этот иезуит все так же поигрывал карандашом, вставив его между тонкими, аристократическими пальцами. «Такие пальцы, – подумал Алексей, – вероятно, хорошо знают клавиши какого-то музыкального инструмента, но никак не молоток». Волна дикой агрессии по отношению к этому человеку беспричинно, ниоткуда возникла у Алексея, ком злобы подкатил к горлу. Он вдруг подумал, а как бы выглядел этот щуплый городской болванчик, если бы он выхватил необычайно раздражающий его карандаш, сжал в кулаке, подобно иваре, чтобы острый кончик выглядывал из кулака оточенным, опасным наконечником, да и всадил бы ему куда-нибудь в висок… О, для хорошего спецназовца эта задача – вопрос нескольких мгновений. Но Алексей, чтобы скрыть неожиданно нахлынувшее чувство, глубоко вздохнул, как бы из сожаления к ситуации, и ответил как можно спокойнее:

– Я позвоню соседке, которая сейчас с ребенком. Она и передаст ей.