Родом из ВДВ

На следующее утро, по привычке заглатывая французские слова во время бритья, Алексей на миг остановил взгляд на своем лице. Сузившиеся зрачки и выступающие скулы все еще несли отпечаток былой беспощадности, но уже не прежней, а какой-то замаскированной, закамуфлированной. Припухшие от постоянного недосыпания глаза уже не так заметно выдавали максимализм его натуры. Он постепенно превращался в человека уравновешенного, почти спокойного, можно сказать, интеллигентного. Уже давно ему советовали прикрыть воинственно торчавший чуб более мирной челкой. Сначала, когда рекомендация прозвучала мимоходом, адресованная всей аудитории, Алексей тихо проигнорировал совет, потому что старший преподаватель спецдисциплины номер один, то есть оперативной агентурной разведки, говорил как бы всем и одновременно никому. Уж слишком жалко было Алексею расставаться с этой челкой, как будто вместе с нею должен был раствориться и образ победителя, удалого воина, который культивировался в течение долгих четырех лет училища. Но затем, когда полковник Сташевский, непререкаемый авторитет в академии, как-то заметил ему, что мимикрия – удел мудрых, а вызывающая внешность хороша только в кабаке, среди сборища пьяных дебоширов, Алексей намек оценил. Он смотрел на себя в зеркало и не знал, гордиться приобретенным обликом или сожалеть о потерянном. Из зеркала на него смотрел совершенно другой человек. Тот, который пришел в академию, мог убить противника, если того потребует дело. Тот, кто пришел в академию, очень сильно отличался от идущего на войну не по своей воле, защищаясь от захватчиков. А ведь десантник – сам по своей сути захватчик, воин на чужой территории, признающий насилие и только насилие. С диким блеском в бешеных глазах, с желанием отличиться в любой момент, с готовностью мгновенно вцепиться в глотку врагу. Новый же Алексей был полностью адаптирован к жизни в большом городе, к встречам с улыбающимися душистыми дамами и пространно разглагольствующими мужчинами. Он мог находиться среди людей, почти не боясь взрыва агрессии; все меньше требовалось усилий, чтобы подавить желание разорвать кого-нибудь на части – человека, игнорирующего в аэропорту очередь, какого-нибудь хама в общественном транспорте, да просто случайно встреченную, самодовольную физиономию на улице с наполовину опустошенной бутылкой пива в руке. На него теперь смотрели из зеркала очень сознательные глаза, подернутые дымкой задумчивости, в которых светился ум. Это знания, или, лучше сказать, познания, вытеснили из него патологического разрушителя, но он-то себя хорошо знал: пристально вглядевшись в расширяющиеся точки зрачков, Алексей подумал, что невозможно вытравить все. Что-то осталось там, глубоко внутри, засевшее навсегда. Кто ощутил верховенство силы, даже через десятилетия будет чувствовать леденящую прелесть ее фатального, смертоносного обаяния. И он хорошо видел сквозь маску респектабельного молодого мужчины, что этот человек способен на многое: если не убить, то изувечить в порыве неподконтрольного бешенства. Но теперь другой, владеющий знаниями, интеллектуально развитый, был гораздо сильнее примитивно грозного воина с лихо заломленным на затылке голубым беретом и автоматом в руках. Алексей не мог не нравиться себе: открытый, испытующий взгляд, вид успешного человека и руки, уже без мозолей. Теперь он умел быть психологически агрессивным, незаметно вламываться в чужие мозги, чтобы вытащить оттуда необходимую информацию или посеять там зерна нужных ему поведенческих реакций на будущие события. Он видел в зеркале хищника, но хищника скрытого, изощренного, парадоксального, завораживающего и оглушающего тайным оружием. Вот почему он чувствовал себя на голову, нет, на две головы выше Маркирьянова, человека, оставшегося в мире прежних представлений. Он вступал в новую, неведомую, манящую адреналином, но вместе с тем очень привлекательную реальность, и никого из прежнего мира тянуть с собой не собирался. Только жена и дочь, неотъемлемая часть его самого, войдут в потаенную дверь будущего.

Часть вторая Никто, кроме нас

Десантник должен знать только два действия математики: отнять и разделить.

Василии Маргелов, легендарный командующий ВДВ, который ввел голубые береты и тельняшки

Глава первая

(Рязань, РВДУ, январь 1985 года)

Забежав в расположение роты почти одновременно, курсанты на ходу распределялись: чтобы все успеть, четырем обитателям двух двухъярусных кроватей, имеющих общий проход, надо было уметь быстро договариваться. Они были обречены дружить.

– Так, ты с Лехой – мыться, а мы с Кириллом заправим кровати.