Роддом. Сериал. Кадры 14–26

– Я домой. А ты если всё-таки пойдёшь к этой любвеобильной дуре с отполированной до блеска аурой и светящейся кармой, расскажи ей историю Бронштейнов. Нашего старого начмеда помнишь? Ты его ещё застала. А я из дому мамаше её позвоню, тоже напомню. Любка эту историю должна знать.

Старого начмеда Татьяна Георгиевна застала. Не так, чтобы очень, но историю, разумеется, знала. И история эта была, конечно, хорошая. То есть в показательном смысле, как раз для такого вот случая, как с этой Леночкой.

* * *

Жили-были не так уж и давно он и она. Муж и жена. Иосиф Бронштейн и Роза Бронштейн. Иосиф Эммануилович был акушером-гинекологом вот в этом самом родильном доме. А Роза Борисовна (хотя по-честному Боруховна) была учительницей русского языка в одной из не самых плохих школ. Никакого особого притеснения по графе «национальность» они не испытывали, несмотря на то что достаточно большая часть их сознательной жизни пришлась на эпоху застоя. Может, просто не задумывались? Черчилль не считал евреев умнее себя[22], а Бронштейны не считали русских глупее. В этой части спектра у Бронштейнов всё было нормально.

Иосиф Бронштейн безо всяких препятствий поступил в Первый медицинский институт имени Сеченова. Роза, тогда ещё не Бронштейн, но отнюдь и не Иванова успешно поступила на филологическое отделение педагогического института. Понятно, что школы они окончили с золотыми медалями, а институты – с красными дипломами. Иосиф Эммануилович опять-таки безо всяких проблем получил субординатуру по акушерству и гинекологии. И однажды вечером в метро столкнулся с весьма приятной глазу молодой женщиной. Он и понятия не имел, что она еврейка, потому что Роза была высока, стройна, узкобёдра, и смотрела на неуклюже врезавшегося в неё молодого человека совершенно сионской наружности насмешливыми голубыми глазами из-под светло-русой чёлки так, как умеют смотреть только русские девочки. Иосиф Эммануилович начал горячо приносить пардоны, чувствуя, что со скоростью состава того самого метрополитена влюбляется в эту невыносимо красивую женщину с коротким прямым носиком.

– Роза Станкевич, – представилась девушка и, рассмеявшись удивительно густым золотистым смехом, пригласила его в кино.

Они пробродили по городу до самого рассвета, а утром отправились к Розиным родителям знакомиться. Потому что Иосиф понял, что другой такой Розы Станкевич на свете просто не существует и если он немедленно не сделает ей предложение, то это незамедлительно сделает кто-нибудь другой. И вообще, непонятно, как это она до сих пор ещё не окольцована. Впрочем, понятно. Она учится на последнем курсе филфака педагогического. Там мужчин дефицит. А ровно через два часа после знакомства и через час после того, как он сделал ей предложение, она сказала:

– Вообще-то я на улице, в метро и прочих трамваях-автобусах не знакомлюсь. Я девушка очень строгих правил.

А ровно за секунду до того, как позвонить в дверь отчего дома, Роза шепнула ему:

– Иосиф, я первый раз не пришла домой ночевать.

И это была правда.

Роза и Иосиф поженились и зажили счастливо и безмятежно. Первые пять лет не обращая никакого внимания на то обстоятельство, что половой жизнью они живут более чем регулярно, а дети у них никак не появляются. Не то чтобы они именно сейчас хотели детей, но… Ещё через пять лет Роза Борисовна начала ходить по врачам. Конечно, самый общий диагноз – первичное бесплодие – ей поставил собственный муж. Который к тому времени стал врачом акушером-гинекологом высшей квалификационной категории. Трубно-перитонеальный фактор он отмёл сам. Гистеросальпингография[23] не выявила ни окклюзии маточных труб, ни внутриматочной патологии. Матка Розы была отлично развита, никаких деформаций, особенностей и пороков развития не наблюдалось. Равно как субмукозных узлов и полипов эндометрия. Никаких признаков спаечного процесса в полости малого таза тоже не обнаружилось. Да и откуда бы? Иосиф Эммануилович был первым и единственным мужчиной в жизни Розы Борисовны. Сама она, будучи очень правильной еврейской девочкой, всегда слушалась маму, не сидела на холодном и в российские морозы надевала тёплые штанишки. Памятуя о своих бурных студенческих годах с их маленькими грешками, Иосиф Эммануилович втихаря от жены обследовался вдоль и поперёк. И наискосок. Он был полностью здоров в смысле мочеполовой сферы и репродукции.