Роботы утренней зари

— Что, по-вашему, блестело в желобках двери, Дэниел?

— Два небольших осколка стекла, — холодно ответил робот, — Нам это ни о чем не говорит.

— Сейчас вам станет понятно. Это часть вогнутых линз. Измерьте их оптические свойства и сравните со стеклами, которые носит сейчас Эндерби. Не сметь, комиссар!

Он бросился к комиссару и выхватил очки у него из рук, прежде чем тот швырнул их на пол. Тяжело дыша, он протянул их Р. Дэниелу.

— По-моему, этого вполне достаточно, чтобы доказать, что он был у дома доктора Сартона раньше, чем предполагалось.

— Я полностью убежден, — сказал Р. Дэниел. — Теперь я вижу, что был совершенно сбит с толку цереброанализом комиссара. Поздравляю вас, партнер Илайдж.

На часах у Бейли было 24.00. Наступал новый день.

Комиссар медленно опустил голову на руки и невнятно проговорил:

— Это была ошибка. Ошибка… Я не хотел его убивать.

Он неожиданно соскользнул со стула и свалился на пол.

Р. Дэниел бросился к нему со словами.

— Вы причинили ему вред, Илайдж. Это очень плохо.

— Но он жив, не так ли?

— Да. Потерял сознание.

— Ничего, очнется. Нервы подкачали, наверное. У меня не было другого выхода, Дэниел. Для судебного преследования моих выводов было бы недостаточно, я должен был вынудить его сознаться, пусть даже такой ценой. Вы ведь слышали его признание, Дэниел?

— Да, слышал.

— Если вы помните, я обещал, что это будет на пользу планам Космотауна… Погодите, он приходит в себя.

Комиссар застонал. Он медленно открыл глаза и молча посмотрел ка склонившиеся над ним фигуры.

— Комиссар, вы меня слышите? — спросил Бейли.

Эндерби безразлично кивнул.

— Тогда слушайте внимательно. Космонитам сейчас не до вас. У них есть более серьезные дела, и если вы согласитесь сотрудничать…

— Что, что? — В глазах комиссара появилась надежда.

— Вы, должно быть, важная персона в медиевистском движении Нью-Йорка, а то и всей планеты. Убедите своих единомышленников согласиться на освоение космоса. Вы ведь знаете, какую надо проводить линию? Мы сможем вернуться назад к природе… но на других планетах.

— Не понимаю, — пробормотал комиссар.

— Космониты добиваются именно этого. И, черт побери, теперь я полностью разделяю их точку зрения. Ради этого они каждый день рискуют своей жизнью, оставаясь на Земле, и если вы сумеете воспользоваться смертью доктора Сартона, чтобы убедить медиевистов возобновить освоение Галактики, космониты, возможно, сочтут эту жертву оправданной. Вы меня поняли?

— Илайдж совершенно прав, — вступил в разговор Р. Дэниел. — Помогите нам, комиссар, и мы забудем прошлое. Я говорю от имени доктора Фастольфа и других. Однако если, согласившись сейчас, вы потом предадите нас, мы будем вынуждены предъявить вам обвинение в убийстве. Надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет? Мне больно напоминать вам об этом.

— И я не подвергнусь судебному расследованию? — недоверчиво спросил комиссар.

— Нет, если поможете нам.

Слезы появились у него на глазах.

— Конечно, конечно. Произошел несчастный случай. Объясните им. Потом, мне показалось, что я поступаю правильно.

— Вы поступите правильно, если поможете нам, — убеждал его Бейли. — Спасение Земли — в освоении космоса. Отбросьте свои предрассудки, и тогда вы поймете это. А то поговорите с доктором Фастольфом. А пока вы можете помочь тем, что замнете дело Р. Сэмми. Объясните его гибель несчастным случаем или как вам угодно. — Бейли встал на ноги. — И учтите, Космотаун в курсе всех событий, так что не советую вам замышлять что-нибудь против меня. Надеюсь, это вам понятно, комиссар Эндерби.

— Можете быть спокойны, Илайдж, — сказал Р. Дэниел. — Он искренне соглашается сотрудничать с нами. Это явствует из его цереброанализа.

— Хорошо. Тогда мне пора домой. Как-никак у меня есть жена и сын, и я чертовски хочу спать. — Бейли пытливо посмотрел на Р. Дэниела. — Дэниел, вы останетесь на Земле после отъезда космонитов?

— У меня еще нет никаких инструкций на этот счет. А почему вы спрашиваете?

Бейли прикусил губу и нерешительно сказал:

— Не думал, что когда-нибудь придется делать такое признание такому, как вы, Дэниел, но я доверяю вам. Даже больше — я восхищен вами. Я слишком стар, чтобы самому отправиться на новые планеты, но если в конце концов будут открыты школы для эмигрантов, я отдам туда Бентли. Кто знает, может, когда-нибудь вы с Бентли вместе…

— Кто знает… — Лицо Р. Дэниела не выражало никаких эмоций.

…Джулиус Эндерби смотрел на них обоих с выражением удивления на лице, которое только сейчас стало обретать свой естественный цвет.

— Друг Джулиус, — сказал робот, — я пытался понять кое-какие рассуждения Илайджа. Возможно, я начинаю понимать его мысль, ибо сейчас мне уже кажется, что уничтожение того, чего не должно быть, то есть уничтожение того, что вы, люди, называете злом, не столь оправдано и желательно, как обращение этого зла в то, что вы зовете добром.

Затем нерешительно, словно бы удивляясь собственным словам, он произнес: — Иди и впредь не греши.

Лайдж Бейли неожиданно улыбнулся, взял Р. Дэниела за локоть, и оба рука об руку вышли из комнаты.

Обнаженное солнце