Роботы утренней зари

— Вы вмешиваетесь в бой в Земном пространстве, капитан. Ваши обычаи не позволяют вам этого.

— Ах, вы знаете наши обычаи и пользуетесь ими. Но я не воюю. Я не выстрелил ни единым эргом энергии и не выстрелю. Я просто следую по своей траектории. Получилось так, что она совпадает с положением вашего корабля, но я уверен, что Вы отойдете до момента пересечения. Из этого ясно, что я не замышляю насилия.

— Стоп. Давайте обсудим это.

— Мне надоели обсуждения, командир. Может, мы должны разговаривать вечно? Если вы не отойдете, я потеряю, вероятно, четыре десятилетия с хвостиком. А сколько потеряете вы?

С аврорского корабля ударил пробный луч выстрела, как бы для проверки, подняты ли щиты на корабле Д.Ж. Они были подняты.

Щиты защищали корабль от электромагнитного излучения и субатомных частиц, включая нейтрино, и могли противостоять кинетической энергии малых масс — пылевых частиц и даже мелких метеоритов. Но они не действовали против больших кинетических энергий, таких, как энергия целого корабля на его суперсветовой скорости.

Даже с опасными массами, если они неуправляемы, как, например, метеориты, можно было справиться: корабельный компьютер автоматически отводил корабль в сторону метеорита, которому не могли противостоять щиты. Но это не могло сработать против корабля, который повернет туда же, куда и его мишень. Поселенческий корабль был вдвое меньше, и, следовательно, более маневренным.

Так что для аврорского корабля был только один способ избежать разрушения.

Д.Ж. следил за большим кораблем на экране и думал, знает ли Глэдия в своей каюте о том, что происходит. Она должна была почувствовать ускорение, несмотря на противоперегрузочное устройство в ее каюте.

Затем аврорский корабль просто исчез из виду» сделав Прыжок в сторону, и ДЖ, с огорчением заметил, что он задержал дыхание, и сердце его колотится. Неужели он не верил в защитное влияние Земли или собственный диагноз ситуации? Д.Ж. сказал холодно и со стальной решимостью:

— Хорошо, ребята. Курс к Земле!

— Вы серьезно, Диджи? — спросила Глэдия. — Вы в самом деле намеревались столкнуться с тем кораблем?

— Отнюдь, равнодушно сказал Д.Ж., — я на это не рассчитывал. Я просто надул их, зная, что они отступят. Эти космониты не станут рисковать своей жизнью, если легко могут избежать этого.

— Эти космониты? Это трусость!

— Я все время забываю, что вы космонитка, Глэдия.

— Забываете и, кажется, считаете, что это комплимент мне. А если бы они оказались так же глупы, как и вы, и проявили то же детское упрямство, которое вы считаете храбростью, остались бы на месте, что бы вы сделали?

— Ударил бы, — пробормотал Д.Ж.

— И все мы погибли бы.

— Трансакция была в нашу пользу, Глэдия. Паршивое старое торговое судно с Поселенческого Мира — и новенький современный корабль Внешнего Мира.

Д.Ж. откинулся в кресле и заложил руки за голову.

Как удивительно уютно чувствовал он себя, когда все кончи лось.

— Однажды я видел исторический фильм. Там в конце войны аэроплан, груженный взрывчаткой, намеренно врезался в морское судно, чтобы потопить его. Конечно, пилот расстался с жизнью.

— Это выдумка, — сказала Глэдия. — Не думаете же вы, что цивилизованные люди сделали бы такую же вещь в реальной жизни.

— А почему бы и нет. Если причина достаточно уважительная…

— Значит, вы чувствовали, что нырнули к славной смерти? Экзальтация? И потащили свою команду к той же смерти?

— Команда знала об этом. Мы не могли сделать ничего другого. Земля следила за нами.

— Люди на Земле ничего не знают.

— Я имею в виду — метафорически. Мы в Земном пространстве. Мы не могли поступить бесчестно.

— Ох, какой вздор! Вы рискнули так же и моей жизнью.

Д.Ж. взглянул на свою обувь.

— Хотите услышать нечто дикое? Это единственное, что тревожило меня.

— Что я должна умереть?

— Не совсем так. Что я потеряю вас. Когда этот корабль при казал мне выдать вас, я знал, что не сделаю этого даже по вашей просьбе. Я лучше протараню их, но вас они не получат. Пока я следил, как их корабль растягивается по экрану, я думал: «Если они не уйдут отсюда, я так и так потеряю ее». Я знал, что они уйдут, но все-таки думал…

Глэдия нахмурилась:

— Я не понимаю вас. Моя смерть вас не огорчала, но вы тревожились, что потеряете меня. Одно с другим не вяжется.

— Знаю. Я не говорю, что это рационально. Я думал о том, как вы бросились на надзирательницу, чтобы спасти меня, хотя знали, что она может одним ударом убить вас. Я думал о том, как вы стояли перед толпой на Бейлимире и победили ее, хотя раньше не видывали толпы. Я даже думал, как вы совсем молодой женщиной приехали на Аврору и научились жить по-новому. И мне казалось, что я не думал о смерти: я думал только о том, что потеряю вас. Вы правы, это, конечно, бессмысленно.

— Вы забыли о моем возрасте? Я была почти такая же, как сей — час, когда вы родились. Кроме того, у меня искусственный бедренный сустав, большой палец на левой руке протезный.

Она повертела им.

— Все зубы у меня керамические, имплантированные, а вы говорите так, словно охвачены страстью. К чему? К кому? Подумайте, Диджи! Посмотрите на меня, какая я!