Роботы утренней зари

— Так что тот, кто стоит за роботоубийством, возможно, имеет преувеличенный страх передо мной и может пойти на риск предупредить мое появление и убить меня?

— Доктор Фастольф, — спокойно сказал Дэниел, — полностью убежден, что за роботоубийством никто не стоит, поскольку кроме него, никто не мог бы этого сделать. С точки зрения доктора Фастольфа, это была чистая случайность. Однако есть люди, пытающиеся извлечь выгоду из случайности, и в их интересах не допустить вас доказать ее. Вот поэтому вас и нужно защищать.

Бейли быстро сделал несколько шагов вдоль стены и обратно, чтобы ускорить свои мысленные процессы физическим напряжением. Он почему-то вовсе не чувствовал личной опасности.

— Дэниел, много ли на Авроре человекоподобных роботов?

— Вы имеете в виду сейчас, когда Джандер более не функционирует?

— Да, с тех пор как Джандер умер.

— Один, партнер Илайдж.

Бейли ошеломленно уставился на Дэниела и беззвучно повторил: — Один? Значит, вы единственный человекоподобный робот на Авроре?

— И в любом другом мире. Я думал, что вы это знаете. Я был прототипом, затем был сконструирован Джандер, после чего доктор Фастольф отказался конструировать, а больше никто не умеет.

— Но в таком случае, если из двух таких роботоводного убили, разве доктор Фастольф не думает, что и вы, Дэниел, в опасности?

— Он признает эту возможность, но шанс, что фантастически-неправдоподобный случай умственного замораживания будет иметь место во второй раз — ничтожен. Он не принимает его всерьез. Однако он чувствует, что возможен какой-нибудь другой несчастный случай. Это, я думаю, сыграло некоторую роль в посылке меня на Землю за вами. Это удалило меня от Авроры недели на две.

— Значит, вы такой же пленник, как и я сам?

— Я пленник только в том смысле, что я намерен не покидать этой каюты.

— А том смысле, что особа, ограниченная в передвижении, возмущена этим ограничением. Настоящее пленение не добровольно. Я же полностью понимаю причину, по которой я здесь, и соглашаюсь с необходимостью.

— Вы-то — да, — проворчал Бейли, — а я — нет. Я пленник в полном смысле. А какая у нас безопасность здесь?

— Только та, партнер Илайдж, что Жискар на посту снаружи.

— Он достаточно разумен для такой работы?

— Он вполне понял приказ. Он крепкий и сильный и осознает важность своей задачи.

— Вы хотите сказать, что он готов оказаться уничтоженным, защищая нас с вами?

— Да, конечно, как и я готов оказаться уничтоженным, защищая вас.

Бейли был ошеломлен:

— И вы не возмущаетесь ситуацией, в которой вас могут из-за меня лишить существования?

— Это в моей программе, партнер Илайдж, — мягко сказал Дэниел. — Однако мне кажется, что, если бы этого в моей программе не было, потеря моего существования кажется тривиальной по сравнению со спасением вашей жизни.

Бейли не мог удержаться: протянул руку и крепко пожал руку Дэниела.

— Спасибо, партнер Дэниел, но, пожалуйста, не допускайте этого. Я не хочу, чтобы ваше существование прекратилось. Мне кажется, сохранение моей жизни — неадекватная компенсация.

Бейли к своему удивлению обнаружил, что и в самом деле так думает. Он даже слегка испугался, осознав, что мог бы рискнуть жизнью ради робота. Нет, не ради робота, ради Дэниела.

Жискар вошел без стука. Бейли принял это, как должное. Робот как страж мог приходить и уходить, когда ему вздумается. Жискар в глазах Бейли был только роботом, хотя «Р» и не полагалось упоминать. Если бы Бейли чесался, ковырял в носу, занялся бы еще какими-нибудь грязными физиологическими функциями, Жискар, похоже, остался бы равнодушным, не осуждающим, а спокойно записал бы наблюдение в каком-нибудь внутреннем блоке памяти. Это делало Жискара просто подвижным предметом обстановки, и Бейли не чувствовал никакого ощущения от его присутствия. Кстати, Жискар и не влезал в неподходящий момент, как подумал Бейли. Жискар принес небольшой куб.

— Сэр, я подумал, что вы все-таки хотите поглядеть на Аврору из космоса.

Бейли вздрогнул. Без сомнения, Дэниел заметил раздражение Бейли, догадался о причине и решил таким образом уладить дело. Велеть Жискару представить эту идея как пришедшую в его собственный мозг — простой мозг — было очень деликатно со стороны Дэниела. Это должно избавить Бейли от выражения благодарности. По крайней мере, так, наверное, думал Дэниел. Бейли и в самом деле злился больше на то, что его без нужды отстраняют от лицезрения Авроры, чем на свое пленение вообще. Он злился в течение двух дней после прыжка. Поэтому он повернулся к Дэниелу и сказал:

— Спасибо, мой друг.

— Это идея Жискара, — ответил Дэниел.

— Да, конечно.

Бейли слегка улыбнулся:

— Я благодарю также и его. Что это, Жискар?

— Это астростимулятор. Он работает вроде трехмерного приемника и связан с помещением обозрения. Если я могу добавить...

— Да?

— Может быть, обозрение не покажется особо интересным. Я не хотел бы, чтобы вы разочаровались.

— Я не буду надеяться на многое, Жискар. В любом случае, не считайте себя ответственным за мое возможное разочарование.