Роботы и Луна

Отец Фифофан сразу его узнал. Нечистый воспользовался посрамлением Святой воды и напал на беспомощных Освятителей. С хохотом ударил Демон по коробкам со Святыми Дарами, разметал их по полю метров на пятьдесят, а потом плюхнулся в лужу Святой воды с такой силой, что она вскипела и превратилась в пар. Завертелся, закрутился, зареготал громовым Сатанинским голосом, зашипел… и исчез.

Ветер развевал бороду отца Фифофана, когда он стоял на коленях и молчал.

Рядом на коленях стоял служка Канюков. У него в руке был Крест Господень с брильянтами и изумрудами. Кажется, вороватый служка хотел защититься им от Демона и вытащил из кармана.

Отец Фифофан пошевелился, повернул голову…

– Ах, ты, ворюга! Ах, ты… А ну, отдай!

И служка Канюков получил таки в морду.

5

Отрок Елисеев влетел на территорию космодрома со скоростью не более 300 км/ч. Как ни прижимал он акселератор, процессор имел собственное мнение на некоторые вещи и послушно притормозил ввиду ограничительного знака. 30 км/ч – значилось на нём, но наполовину отключенному компьютеру простительно ошибиться на порядок.

За пару секунд «Тесла» прошлась вдоль десятка выстроенных в ряд стартовых площадок, на двух из которых уже были установлены челноки. На одном к Луне должна была стартовать группа учеников Воскресной школы, а вот другой… это было поинтереснее! Самый настоящий американский шатл. Редкий гость на русских космодромах – каким Богом или Дьяволом занесло его сюда, у высших сил и спрашивать надо.

Оба корабля были полностью заправлены и готовы к запуску. Отличие между ними заключалось лишь в том, что русское «Правоверие» было больше «Нортона» примерно в пять раз по массе и вдвое по высоте. Пассажиры в количестве двухсот человек уже заняли противоперегрузочные кресла, и с нетерпением ожидали, когда батюшка Фифофан закончит Освящение. «Нортона» освящать не предполагалось.

Елисеев мчался на второй круг, когда и случилось неприятное столкновение с Освятителями. Правда, ни служителей Церкви, ни коробок с Дарами он даже не заметил, но когда «Тесла» плюхнулась в лужу Святой воды, и машина, потеряв сцепление, завертелась волчком, выругался самым неблагопристойным образом:

– Да что за мочу верблюда тут разлили?!

«Моча» не устояла перед колёсами «Теслы»: вскипела, пар рванул во все стороны и попал в датчики пожаротушения. Неизвестно, что подумали датчики, но сработали за 0,1 секунды, и изо всех технологических отверстий с дьявольским шипением полезла углекислая пена. Все радары и лидары мгновенно оказались залеплены, компьютер потерял ориентировку и начал беспорядочно вертеть рулевую колонку, нажимать педали и подавать сигналы бедствия лампочками (ВайФай был отключен раньше разрывом зелёного провода).

Обнаружив, что машина сошла с ума, Пашка некоторое время ещё боролся с ней, проиграл, всхлипнул напоследок и сцепил руки на груди. Вовремя! Пытаясь спасти пассажира, процессор «Теслы» принял единственно верное решение:

Хрясь! – сработала катапульта.

Хлоп! – раскрылся купол парашюта.

Фи-у! – засвистел ветер. – Фиу-иу!

Хлобысь! – кресло с Пашкой влетело в раскрытый грузовой люк американского шаттла, забренчало там будто пустыми канистрами, отстрелило ненужный парашют… и всё стихло.

6

Джон Смит сидел в наблюдательной рубке Станции № 7 на Луне.

Боевое дежурство – так называлось его сидение, но персонал уже давно окрестил это «бородатым» дежурством. И дело не в том, что за 24 часа астронавт заметно обрастал щетиной, нет, главным было отсутствие реального смысла в непрерывном слежении за лунной поверхностью. Когда-то страх вызывала любая тень на этом не слишком гостеприимном спутнике Земли. За любым валуном мог притаиться инопланетянин, похожий на тарантула; прямо из скалы, открыв тайный люк, мог выпрыгнуть селенит с ножом в зубах; а далеко за пределами Зоны безопасности туда-сюда бегали русские космонавты и строили что-то непонятное.

Спустя некоторое время стало ясным, что инопланетян реальнее встретить на родной планете в парке Диснея, селенитов не существует, а непонятная стройка русских оказалась гигантским Храмом Семи Мучеников на Селене. Что за мученики, русские не поясняли, но молиться приглашали всех желающих, и Джон Смит бывал там неоднократно. Русские, кажется, сошли с ума, затеяв это строительство на Луне, но помещение и вправду выглядело внушительно. Снаружи вроде Собора Парижской Богоматери, только выше в несколько раз по причине слабого тяготения, но так же с Горгульями, Химерами и Демоницами, – а внутри снежно-белые стены, расписанные великолепными фресками на библейскую тематику. Капеллан Станции № 7 настоятельно рекомендовал чаще посещать сие прибежище Благолепия, а сам оттуда практически не вылезал и на старо-славянском языке говорил уже лучше, чем на старом добром пиджин-инглиш.