Риверстейн

В комнате омовений от нагретых углей шло приятное тепло, я окунулась в него с наслаждением. Надо же, даже не заметила, как замерзла. Вообще холода не чувствовала, а ведь ходила босиком по стылой земле, без платка, в одном платье!

А сейчас вот нахлынуло, затрясло в ознобе.

Я стянула с себя коричневый балахон и кинула в угол. Все, теперь его только на тряпки! Ни за какие сладкие булки его на себя больше не надену! Лучше уж синее…

Нижняя рубашка такая же грязная и рваная, ее я решила постирать и зашить. Второй у меня не было. Поэтому к стирке первым делом и приступила, привычно обходясь скудным количеством воды и натирая ткань смесью золы и песка. Чистую рубашку снова надела на себя – даже совершать омовения голышом послушницам запрещено. А избавиться от многолетних привычек не так-то просто.

Вылила в настенное отверстие грязную воду, прислушалась, как она хлынула вниз, между стенами Риверстейна. И набрала кадушку для себя.

Но прежде чем залезть, себя осмотрела. Кожа на груди в корке засохшей крови. Но ран нет. У верхнего ребра, там, куда я воткнула клинок, тонкий белесый шрам. А разрезы на ладонях затянулись вообще бесследно.

Растрепав и без того лохматую косу, я забралась в кадушку и расслабилась.

Мы привыкли совершать омовения быстро, да и радости раньше особой не было – в холодной воде плескаться. Но сейчас было тепло, замерзшее тело оттаяло словно льдинка, я даже глаза закрыла от удовольствия.

И сразу вспомнились термали в Хаосе, голубоватая вода, исходящая паром, горький запах неведомого Снежного Цвета, красноглазая Олби, Арххаррион…

Дверь тихо стукнула. Я открыла глаза и ойкнула.

– Что… что ты здесь делаешь?

Арххаррион посмотрел со злостью, в темных глазах мелькнула желтизна.

– Что я здесь делаю? Ты сама меня позвала!

– Я?! – искренне изумилась. Так, что даже забыла на мгновение, что сижу в кадушке с водой. – Как это? Не звала я тебя!

Он бесцеремонно оперся руками о борта кадушки, так что злые глаза оказались слишком близко. Я вздрогнула, пытаясь погрузиться глубже, но не смогла. Сидела скрючившись на коленках, голова и плечи торчали над водой.

– Ты слишком громко думаешь, Ветряна! Вот тьма! Зачем ты усилила слияние?

Усилила слияние? Святая Матерь, конечно! Испугавшись, что он не приходит в себя, я повторила то, что сделал Арххаррион в Черных Землях. Разрезала ладони и смешала кровь. И слова повторила… Не понимая, что они значат.

– Я думала, ты умер, – прошептала я. – Ты не дышал, и тока крови не было… И все эти ожоги… Я испугалась.

Он скривился, отдернул руки, отвернулся.

Я посмотрела на его спину. Голую спину. Все так же, как в пентакле, на нем лишь кожаные штаны и сапоги. Черные волосы присыпаны пеплом, на груди и спине следы ожогов и кровавая корка. Ужас.

– Мне надо одеться, – пробормотала я.

Он стремительно развернулся и одним движением вытащил меня из кадушки. Потоки воды хлынули на пол и на него, но демон, кажется, даже не обратил на это внимания.

– Ты усилила слияние, глупая, – тихо сказал он. – Это очень… опрометчиво с твоей стороны.

Он чуть отодвинул руки, не выпуская меня, и медленно осмотрел. Взгляд скользил по моему телу, облепленному мокрой рубашкой, по губам, лицу, волосам… Такой откровенный голодный мужской взгляд, от которого у меня подогнулись колени, а лицо вспыхнуло.

– Нет… – прошептала я.

Он усмехнулся, глядя мне в глаза. Уверенный в своей власти. Лениво намотал на ладонь мои волосы, заставляя откинуть голову. Неспешно провел пальцами по моей шее, дотронулся до губ.

– Да, – чуть хрипло сказал он, гладя мне кожу. И повторил на выдохе: – Да-а-а…

Притянул меня к себе, сжимая руку на талии, жадно лизнул губы. Словно зверь, попробовал на вкус. Прищурился, вдавил в свое тело.

– Хорошо. Мне нравится…

Я на миг закрыла глаза. Всего на миг. А потом открыла и посмотрела в глаза демона.

– А мне нет, – тихо произнесла я.

Вода из кадушки взметнулась столбом, а потом обрушилась на нас, облепила демона, на лету становясь ледяной изморозью, сковываясь льдом. Лужа, в которой мы стояли, покрылась наледью, как живая поползла по его ногам, обхватила стылым холодом.

Я отпрянула от него, вырвалась. Схватила с притолоки синее платье и торопливо закрылась им. И опешила.

Демон рассмеялся.

– Думаешь, это меня остановит?

Он повел плечом, сбрасывая наледь. Корка льда пошла трещинами, растаяла, схлынула. В его глазах все явственнее разливалась желтизна, я видела, как горит там азарт хищника, преследующего добычу.

Я отступила на шаг. Вздохнула. Порыв воздуха послушно лизнул мою ладонь. Я вскинула ее, когда демон сделал шаг, и его отшвырнуло воздушной волной так, что он пролетел через всю комнату и спиной врезался в стену. Но перевернулся, как кошка, и легко приземлился на ноги.

Я судорожно прижала к себе платье, не спуская с него глаз. Арххаррион отбросил со лба влажные волосы, встряхнулся.

– Не подходи ко мне, – прошипела я.

– Вот как, – бросил он, всматриваясь в мое лицо. Но с места не сдвинулся. – Значит, я не ошибся. Наследница схитов.

Я вздрогнула.