Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Историки спорят: начнём с прозвища «Мономах». К примеру, отец Владимира, Всеволод Ярославич, такого не имел. Происхождение для русской истории уникальное, но простое – мать Владимира и жена Всеволода относилась к византийской императорской семье Мономахов. Но есть нюанс – никто не знает, как её звали. В умных книжках её называют не иначе как «Мономахиня». А вот нюанс посложнее – нет уверенности, что она вообще относилась к Мономахам. Последний император Мономах, живший в то же время, помер бездетным. Всё, что известно историкам, это факт того, что после войны Ярослава Мудрого с Византией у его младшего сына Всеволода в жёнах появляется Мономахиня. Некоторые говорят, что это была какая-то дальняя родственница или вообще внебрачная дочь византийского правителя. Другие вопрошают, зачем ему было отдавать замуж свою дочь, если он победил Ярослава в войне. Если всё так сложно, то почему Владимира называли Мономахом? Автор считает, что «Мономах» – звучит круто.

Мономах к моменту смерти своего отца, киевского князя Всеволода, последнего из Ярославичей, слыл одним из самых талантливых и везучих полководцев. Во время усобиц Ярославичей он успел и в Чехии против венгров повоевать, и половцев несколько раз подряд разбить. С последними Мономах и вовсе позволял себе невероятные манёвры: его дружина готовилась к битве и двигалась быстрее половецких отрядов, но что ещё хуже для кочевников, этот русский князь сам наведывался к ним в степи и устраивал погромы.

На первый взгляд, репутация грозы половцев гарантировала Владимиру княжение в Киеве, особенно в сравнении с потенциальными соперниками. Олег Гориславич, отсиживавшийся в далёкой Тмутаракани, уже натворил слишком много бед во время усобиц Ярославичей, а Святополк Изяславич и вовсе ничем себя не проявил – таких называют не князь, а князёк.

Но расчётливые бояре в Киеве предпочли податливого и заурядного Святополка, оправдав своё решение «лествичным правом» старшинства, мол, из всех живых Рюриковичей – этот самый старший. Мономах не стал сопротивляться и остался княжить в Чернигове. Весь этот расклад не устраивал Олега Гориславича, который прошёл через огонь, воду и плен кочевников, чтобы как второй по старшинству внук Ярослава Мудрого сидеть в Чернигове.

Удачный расклад для очередной усобицы подвернулся все в том же 1093 году. Снова не обошлось без половцев. Кочевые орды объявились под Киевом и потребовали выкуп за свой мирный уход; мы бы назвали это рэкетом невиданных масштабов, а половцы – летними заработками. Киевский князь Святополк решил дать отпор и позвал к себе Владимира Мономаха из Чернигова. Однако тот советовал откупиться, так как год выдался голодным, люди обнищали, и мощное войско собрать не удастся. Все бы ничего, да Святополк уже успел пленить половецких послов и пути назад уже не было.

В жестокой сече на р. Стугне Мономах потерпел своё первое и единственное крупное поражение. Во время грозы русские рати не смогли быстро переправиться через реку, и сражение быстро превратилось в беспорядочную бойню. Среди павших оказался и сводный брат Владимира. Это ещё больше рассорило киевского и черниговского князей. А половцы пограбили русские земли и оставили население в бедственном положении.

Тут и объявился Олег Гориславич с очередной половецкой ордой. И пусть летописцы опять осыпали его проклятиями в своих записях, но ему удалось выгнать Мономаха из Чернигова – тот договорился уступить и обосноваться в Переяславле, лишь бы не трогали близких и дружину. Этого и добивался Гориславич: любой переяславский князь погружался в пограничные разборки с половцами и отвлекался от политических интриг. Казалось, Мономаху было суждено до конца своих дней оборонять южные рубежи.