Ритуал для посвященных

— Вспомни, — сказал Рогов, обращаясь к Воронову, — что он нам сказал, когда влетел по пьянке? Он ведь слезы лил, просил помочь остаться в школе, уверял, что сына хочет увидеть, а потом забыл про него. Бич, сдается мне, что ты одурачил нас в тот день. Почему ты хотел остаться в школе? Не для того ли, чтобы организовать похищение младенца?

— Я все время был у вас на виду. Как бы я его похищение организовал?

— Упорствуешь! Не хочешь нам навстречу пойти, — с угрозой сказал Воронов. — Тогда, дружок, извини! Ты не оставляешь нам выхода. Нам ничего не остается, как избавиться от тебя.

— Чего? — вытаращил глаза тувинец. — Как это «избавиться»?

— Завтра я скажу Трушину, что мы снимаем с себя все взятые обязательства и больше не несем ответственности за твое поведение. Ты парень, на водочку падкий, рано или поздно нажрешься, и тогда мы вложим тебя, застучим самым натуральным образом. Кто не с нами — тот против нас!

— Погодите, что вы сразу в позу-то встали? Я же не отказываюсь помочь, я просто не пойму, что вы от меня хотите.

— Вспоминай, кому ты рассказывал, что у тебя должен родиться сын? Всех вспоминай: и здесь, и в Туве.

— В Кызыле я ни словечком не обмолвился о ребенке. Кому я буду про него рассказывать? Родственникам, друзьям? Родственники пошлют меня вместе с ребенком куда подальше, друзья засмеют. А здесь, в Хабаровске…

— Давай я тебе помогу! — предложил Воронов. — Какая-то твоя землячка ходила к Алексеевой за фотографией младенца. Это раз. В драке у роддома с тобой был друг-тувинец. Это уже два. Вспоминай остальных.

— Только тувинцев вспоминать? Начну с девушки. В Туве она живет в поселке Шагонар. В Хабаровске учится на одной параллели с Алексеевой в институте культуры. Зовут Маажал. Маша по-русски. Я с ней знаком через земляка Андрея, с которым нас якуты прихватили у роддома. О фотографии он с Машей договаривался.

— Давай про Андрея.

— Он старше меня, учится на последнем курсе в институте инженеров железнодорожного транспорта. У него с этой Машей, — Биче-Оол потер указательные пальцы друг о друга, — короче, я сильно не вдавался, но у них хорошие отношения. Даже очень хорошие. Андрей из поселка на юге Тувы, возвращаться на родину не собирается, хочет где-нибудь в Красноярске пристроиться на железной дороге. Что еще? У него в Хабаровске есть родная тетка, но он с ней отношения почти не поддерживает. Больше я никого вспомнить не могу.

— В городе всего двое тувинцев: парень и девушка? — усомнился Вождь.

— Тувинцы есть, молодежи хватает, но все они из Кызыла. Если бы я кому-нибудь проболтался про ребенка, то мои родственники об этом тут же узнали бы. Кызыл — город небольшой. Все друг другу или родня, или в одной школе учились, или на одной улице жили. Единственный земляк, кому я рассказал про ребенка, — это мой тезка. Маша о сыне от него узнала, а уж потом я попросил фотографию достать.

— Что-то ты опять темнишь, — не поверил Воронов. — Алексеева жила в общежитии, и что, соседки по этажу не знали, от кого она забеременела?

— Я же не один тувинец в городе. Даже у нас в школе, на четвертом курсе, есть парень из Тувы.

— Как фамилия Андрея?

— Кужугет, — усмехнулся Биче-Оол.

— Не густо у вас с фамилиями, — хмыкнул Вождь.

— Да и у вас ненамного лучше, — парировал тувинец.

Дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Биче-Оол не назвал больше ни одного имени. Одногруппники выпроводили его за дверь и стали прикидывать, с чего начать дальнейшие поиски. Вернее, искать ребенка собирался один Воронов. Рогов и Вождь пообещали посильную помощь, но сами ввязываться в это дело не спешили.

— Чую, мы на верном пути! — высказал свое мнение Виктор. — Тетка будущего железнодорожника живет в отдельной квартире. Если Андрей Кужугет или его родственники причастны к похищению, то у них было место, где спрятать младенца.

— Алексеева родила двадцатого декабря, — стал подсчитывать Рогов. — Ребенка похитили первого января. У них было всего одиннадцать дней, чтобы подготовить похищение. Девочку бы они похищать не стали? Значит, им надо было дождаться родов, чтобы знать пол ребенка наверняка.

— Говорят, по форме живота можно определить пол младенца, — сказал Вождь. — Если живот выпирает, как яйцо, то будет мальчик. Если круглый — то девочка.

— Ерунда! — отмахнулся Воронов. — Ерунда — не в смысле определения пола, а в смысле срока подготовки похищения. Мужик, который ворвался к Алексеевой, мог быть родственником или хорошим знакомым Кужугета. Вернее, его тетки. Самому-то студенту младенец ни к чему. Если бы он задался целью иметь в своей семье ламу, то отправил бы в Тибет своего сына.

— Он же холостой, — напомнил Рогов.