Ритуал для посвященных

— Отец родился в тайге, в горной местности, в школу не ходил, читать и писать научился уже в зрелом возрасте. Я родился в Кызыле. Отец, чтобы показать, что его сын далеко пойдет, дал мне русское имя. Сам-то он — охотник, мастер соболей добывать. Может отличную шапку сшить, валенки свалять, знает переходы через границу, но в городе не прижился и вскоре после моего рождения уехал назад. С матерью моей они не в разводе, просто живут на два дома. Мать — с бабушкой, а отец — со всей остальной родней, в горах. Отец, когда приезжает в Кызыл, всегда подарки привозит: шкурки соболей, вяленое мясо, кедровые орехи, мед. Деньжат иногда подкидывает. Этим летом он выпил и говорит родственникам: «Поверьте на слово, Андрей станет министром внутренних дел Тувы!» Родственникам наплевать, кем я буду. Они в горах живут по своим законам, как во времена Чингисхана и Субэдэя. Для них что министр внутренних дел, что председатель колхоза — все едино. Начальник, большой человек, грамотный, но не авторитет, с ламой не сравнить. Тувинцы вообще народ пассивный, мало чем интересующийся. Живут сами по себе, чтут законы и обычаи предков, с сильными соседями в спор не вступают. Мне рассказывали: когда из Москвы приехал Микоян и сказал, что Тува больше не будет самостоятельным государством, то все плечами пожали: «Как скажешь!» — и продолжили своими делами заниматься. Для нас-то ничего не изменилось, мы как жили по-своему, так и продолжили жить. Потом, или еще раньше, до присоединения, приехало начальство из Москвы и распорядилось закрыть все буддистские храмы. Храмы закрыли, но народ как верил ламе, так и продолжал верить. Лама у нас — самый главный человек. В горах министр внутренних дел по сравнению с местным ламой — никто, далекий начальник, который ничего не решает.

— Тувинцы кто по вероисповеданию? Буддисты? — спросил Воронов.

— У нас лама главный.

— То есть вы ламаисты?

— Сам ты ламаист! — обиделся на незнакомое слово Биче-Оол. — Лама — это лама, святой человек. К нему все идут за советом или лечиться. Когда лама проходит мимо, надо голову склонить и на него не смотреть, а то удачи не будет.

— Час от часу не легче! — воскликнул Рогов. — У ламы нимба над головой нет?

— Зря ты так! — с сожалением сказал Биче-Оол. — В 1940-е годы по указанию Москвы у нас стали лам арестовывать и в лагеря отправлять. Тут же по всей республике начался падеж скота. Стали искать виновных, вызвали специалистов со всей страны, но так ничего и не нашли. Выпустили несколько лам из заключения, и падеж прекратился. Разве это не говорит о святости лам? Ты знаешь, через что надо пройти, чтобы стать ламой? В ламы готовятся с семи лет, а деньги на обучение собирают с самого рождения.

— За учебу платить надо? — удивился Воронов. — Где на ламу учат?

— В Тибете.

— В Китае? — еще больше удивился Виктор. — Как же ученики туда попадают? По межгосударственному обмену?

Биче-Оол тяжело вздохнул, поражаясь дремучему невежеству русских одногруппников, и объяснил, кто такой лама и как он проходит обучение.

— Как только мальчику исполнится год, его приносят к ламе. Лама читает молитвы и говорит, годится ребенок для дальнейшего обучения или нет. Второй раз мальчика показывают ламе в семь лет. Если он подходит, то лама оставляет его при себе до пятнадцатилетия.

— Подожди, как это — «при себе»? — заинтересовался Рогов. — А родители?

— У будущего ламы нет родителей, есть только бог и учитель. Родители ежегодно платят ламе за то, что ребенок живет в его доме, помогает по хозяйству, выполняет мелкие поручения. В школу мальчик не ходит, так как будущему ламе светское образование не нужно. Наставник сам научит юношу всему, что нужно: тибетскому языку, письму, счету, выучит с ним молитвы и заклинания. В пятнадцать лет, если первый этап обучения пройден успешно, ученика посылают в Тибет, в один из буддистских монастырей, где посвящают в ламы. Обычно путь до Тибета длится полгода, иногда больше. При поступлении в монастырь будущий лама проходит испытания и проверку знаний. Если настоятеля монастыря все устраивает, то юношу берут в послушники. Обучение длится десять лет. Потом лама возвращается, набирает помощников, учеников, и начинается настоящая жизнь!

Биче-Оол мечтательно закатил глаза, словно представляя, как он стал ламой, самым почитаемым в округе человеком, которому в глаза не смеют смотреть ни секретарь райкома, ни начальник милиции.

— За обучение в монастыре платят? — спросил Воронов.