Ритуал для посвященных

— А где ты будешь? — перешел на обычный тон Воронов. — У тебя есть другое место? Скажи — где, и мы поедем туда.

— У меня другого места нет, но здесь я не буду! — твердо заявила Золушка.

Воронов попробовал ее уговорить, но быстро понял, что ничего не получится.

«Ну и дура! — решил он. — Были у меня сомнения — поддерживать отношения или нет, но сейчас она сама все решила. Мне такая привередливая подруга не нужна. Если бы она меня любила, то ни минуты бы не раздумывала».

— Хорошо! Я все понял, пошли.

— Витя, я здесь не могу, — стала оправдываться Золушка. — Давай в другой раз у тебя встретимся.

— Объясни, что здесь-то тебя не устраивает? Кровати нет? Какой кошмар! Нет кровати — нет любви. Я-то думал…

Воронов открыл дверь, давая понять, что разговор закончен. Настроение у него стало — хуже некуда. Чтобы не чувствовать себя неудачником, оконфузившимся там, где не думал получить отказ, он стал расспрашивать Золушку о беременной якутке.

— Как-то в сентябре я пошел тебя проведать, — выйдя на улицу, сказал Воронов, — но ты была в колхозе, и мы не увиделись. У тебя на этаже я встретил беременную якутку. Мой одногруппник утверждает, что отец будущего ребенка — он. Где сейчас эта якутка? Она вроде бы родила?

Золушка обрадовалась, что Воронов не сердится на нее.

— Ты про Алексееву Надю спрашиваешь? Ей перед тем, как лечь в роддом, родственники квартиру в городе сняли.

— У нее такая богатая родня? Однокомнатная квартира в панельном доме обойдется рублей в сорок в месяц. Без штанов остаться можно.

— В Якутии же не такие заработки, как здесь. У нас одной русской девочке из Якутска родители каждый месяц по двести рублей высылают на расходы. Алексеевой, конечно, меньше высылали, но не сравнить, как мне или Алине. И потом, она же не одна в городе будет жить. К ней соседка по комнате переехала. Тоже якутка.

Они подошли к остановке общественного транспорта. Золушка не стала спрашивать, куда они дальше поедут, чувствовала себя виноватой. Виктор заметил приближающийся трамвай.

— Таня, твой номер подошел! Пока! У меня дела. На той неделе встретимся.

Обиженная девушка поджала губы и поехала в общежитие. Воронов сделал вид, что пошел вдоль проспекта, дождался, когда трамвай отъедет, и вернулся на остановку. Через полчаса он был в школе, где узнал сногсшибательные новости.

— Наши у роддома с якутами схлестнулись, — ввел его в курс дела Рогов. — Бич говорит, что когда они подошли к окнам, там уже стояли якуты. Родственник его чувихи сразу спросил: «Ты на ней жениться будешь?» Бич отвечает: «Вначале на ребенка посмотрю, потом скажу». Родственник якутки, Алексеев, крикнул: «Смотри!» и врезал Бичу по глазу. Юра заступился, началась драка. Выбежали сотрудники роддома, якуты убежали. Потери противника неизвестны. У Бича фингал на пол-лица, а Юре губу так расквасили, что пришлось в травмпункте зашивать.

— Сколько их было?

— Кого? Якутов? Трое. Наши бы отбились, но те внезапно напали. Ворон, я велел Бичу пойти к дежурному по школе, доложить, что он нечаянно глаз травмировал, когда форточку в комнате открывал. Дежурный посмеялся, сказал, чтобы в следующий раз он был осторожнее. Если будут разборки, то дежурный подтвердит, что Бич был трезвым. Как ты думаешь, я правильно поступил?

— Правильно, — упавшим голосом ответил Виктор.

— Это еще не все, — продолжил Рогов. — Полюбуйся, что час назад на КПП принесли.

Он протянул Виктору распечатанный конверт. Послание было коротким:

«В новый год — с чистой совестью! 30 декабря ждем вас в 20.00 на пустыре у Гортопа со стороны ул. Калараша. Если среди вас есть мужики — приходите!»

— Я как чуял, что они нас на разборки вызовут! — сказал Воронов. — Придется идти. Честь школы дороже. Бича с собой брать не будем.

11

В понедельник, до развода, начальник курса вызвал Биче-Оола. Тщательно подбирая слова, Трушин сказал:

— Я ознакомился с рапортом дежурного по школе о происшествиях за выходные. Ты, Биче-Оол, в другой раз осторожнее с форточкой будь. Она, форточка, знаешь, какая коварная бывает? Врежет так, что в больницу попадешь. Дай-ка глянуть на тебя. Форточку, наверное, крепко заело, если с одного удара у тебя фингал на пол-лица нарисовался.

— Да я… — начал было Биче-Оол.

Но Трушин не стал слушать его оправдания.

— Иди на развод, — приказал он.

После второй пары к Воронову в курилке на четвертом этаже подошел Никифоров.

— После занятий никуда не линяй, разговор есть, — вполголоса сказал он.

Часа в четыре вечера в комнате общежития встретились Воронов, Рогов и Никифоров.

— Вам якуты стрелку забили? — задал риторический вопрос Никифоров. — Не вздумайте ходить.

— Как? — поразились Воронов и Рогов. — Ты что, хочешь, чтобы мы на весь город опозорились?

— Начнем с простого, — не обращая внимания на возмущение собеседников, продолжил Никифоров. — Сколько вас человек пойдет?

— Ха, а действительно, сколько? — спросил сам у себя Рогов. — Человек шесть, наверное. Пойдем я, Ворон, Сват, Вождь, Сэмэн и Клык. Бича ни в коем случае с собой брать не будем.