Ритм войны

Нет, другой. Бог. Она коснулась трех, которые я знаю. Ребенок. Генерал. И ты. Старая Магия … Ночной Страж … Я начинаю задумываться, не было ли это всего лишь прикрытием за эти многие столетия. Способ для нее тайно приводить людей, которых она хотела коснуться. Она играла в гораздо более тонкую игру, чем предполагал Одиум.  

Зачем ты к ней пошел? Что ты спросил?

«За способность остановить то, что надвигалось», - сказал он. Он был слишком напуган, чтобы лгать. Даже умный он не хотел сталкиваться с одной из этих вещей.

«Она сеет много семян», - сказал Сяанат. Ты можешь сделать это? Вы можете остановить то, что приближается?

«Не знаю», - прошептал Таравангян. « Можно ли это остановить? Можно ... его остановить?

Я не уверен. Сила, стоящая за ним, сильна, но его разум открыт. Ум и власть преследуют разные цели. Это оставляет его … не слабым, но уязвимым. 

«Я задавался вопросом, - сказал Таравангян, взглянув на свой блокнот, - не играет ли он просто со мной. Я полагаю, он смотрит через мое плечо на все, что я пишу ».

Нет. Он не везде. Его сила есть, но его нет. Есть пределы, и его глаза Бездны опасаются подойти слишком близко к Бондсмиту.

Что-то чесалось в Таравангиане от страха и замешательства. Ся-анат ... она говорила так, словно хотела, чтобы Одиум упал. Разве в схеме не было об этом чего-нибудь? Он пытался вспомнить.

Бури. Она обманом заставила его признаться? Должен ли он молчать и ничего не говорить?

Нет, он должен был попробовать.

«Мне нужен способ заманить к себе Одиума», - сказал Таравангян. "В нужное время."

«Я сделаю так, чтобы тебе дали драгоценные камни с двумя моими детьми внутри», - сказала она. Одиум ищет их. Он наблюдает за мной, уверенный, что я совершу ошибку и раскрою свои истинные намерения. Мы связаны, поэтому появление моих детей привлечет его внимание.

Удачи, человек, когда он придет. Вы не защищены от него, как многие в этом мире. Вы заключили сделки, которые освобождают вас от такой безопасности.

Она исчезла из зеркала, и Таравангиан сгорбился, дрожа, продолжая писать.

Я с нетерпением жду возможности управлять людьми.

- Воспоминания Эля в первое из последних десяти дней

Для Далинара запах дыма был неразрывно связан с запахом крови. Ему было бы трудно сосчитать, сколько раз он проделал такой же длинный переход через новое поле битвы. Он вошел в привычку проводить своего рода вскрытие драки, когда он оценивал ее последствия. По тому, как пали трупы, можно было прочитать движение войск.

Множество певцов указывало на то, что линия прервалась и воцарился хаос. Человеческие трупы, скопившиеся у широкой реки, свидетельствовали о том, что противник использовал воду - вялую, поскольку с последнего шторма прошло несколько дней - чтобы поставить целую роту на плохое положение. Тела, увитые стрелами спереди, указывали на первые удары битвы, а стрелы сзади указывали на последние, когда солдаты ломались и бежали. Он прошел мимо множества трупов, увешанных стрелами с белыми «гусиными перьями», своего рода оперением, которое Хорниатеры поставляли партиями, чтобы помочь военным действиям.

Кровь текла по полю, ища небольшие трещины в камне, места, где дождевая вода оставила свой след. Кровь здесь была скорее оранжевой, чем красной, но они смешались, чтобы создать нездоровый оттенок, грязно-красный, как гниющий плод мети.

В воздухе висел тяжелый дым. На столь далеком поле битвы вы сжигали мертвых прямо здесь, отправляя домой только офицеров, уже сделанных Заклинателями душ в статуи. Певец и человеческие тела пахли одинаково, когда горели, запах, который всегда беспокоил его из-за конкретного поля битвы. Конкретный город. Выгоревший шрам - знак его величайшей неудачи и величайшего стыда.