Ритм-секция

– Мозг – это мускул, – сказал он. – Твой усох. Как и любой мускул, его нужно использовать, чтобы он оставался здоровым. Тебе нужно научиться в короткие сроки поглощать огромное количество информации и сохранять ее. Ты должна уметь сохранять гибкость этой информации, чтобы адаптировать ее к любой ситуации, в которой окажешься. Должна научиться тактическому мышлению. Шахматы помогут тебе развить в себе эту способность.

Бойд подтолкнул к ней книгу. Стефани взяла ее со стола. «Современные шахматные дебюты», более полутора тысяч страниц мелким шрифтом.

– Похоже, весьма увлекательное чтение.

– Выучишь тактики защиты, которые я для тебя выберу. Запомнишь все варианты до указанной мною степени глубины. И как только это произойдет, я надеюсь, что, вдобавок к прочной основе, ты проявишь толику психологической эластичности в миттельшпиле.

– Понятно.

– Понятно? – Бойд холодно улыбнулся. – Каждая твоя ошибка повлечет за собой наказание. Как и каждый провал памяти. Более того, я обещаю тебе, что наказания эти будут малоприятными и на них лучше не нарываться.

Стефани на секунду прикусила язык.

– И когда мне осваивать все это?

– По ночам. С тебя хватит половины того сна, который я позволяю тебе.

* * *

Мне не спится. Я выскальзываю из-под одеяла и ставлю ноги на деревянный пол. Я знаю, что он холодный, хотя мои ступни больше этого не чувствуют. Вместо этого я чувствую волдыри и синяки. Первые кровоточащие пузырьки зажили, оставив на коже твердые струпья. Вторые еще не зажили, но тоже постепенно затвердевают.

Это происходит со всей мной. Каждая рана, каждый вывихнутый сустав призваны не покалечить меня, но сделать сильнее. Инцидент на берегу озера стал поворотным моментом. Он как будто вернул меня в другое время: чем настойчивее Дин Уэст пытался подавить мою волю, тем хуже у него это получалось. Каждый новый акт жестокости с его стороны вселял в меня силу и отнимал ее у него. Нечто подобное произошло между мною и Бойдом, хотя он вряд ли это понимает.

Я не сойду с дистанции. Не сейчас. Я скорее умру.

Боли ослабевают. Я хорошо помню слова Проктора. Он сказал мне, что растяжка – самое лучшее упражнение. Когда мы с Бойдом возвращаемся с пробежки и он отправляет меня в душ, я тайком растягиваюсь. Сначала это кажется агонией, но вознаграждение того стоит: теперь мои мышцы остаются гибкими, даже более гибкими, чем раньше.

Натягиваю одежду и делаю серию упражнений на растяжку, которую придумала для себя. Сначала я твердая, как палка, но по мере упражнений чувствую, что поток крови согревает меня. Я становлюсь гибкой. Я чувствую себя полной сил и энергии. За что от всей души благодарю Проктора, с любовью вспоминая его каждый раз, когда выполняю упражнения. В свою очередь, каждое из этих упражнений действует как шпора, напоминая мне, почему я здесь и что должна делать.

Это первое утро за все мое пребывание здесь, когда я проснулась до шумного вторжения Бойда. Для меня это важная веха. Я продолжаю растягиваться, пока не слышу снаружи его шаги.