Ритм-секция

– Держись от него подальше. Никаких близких отношений.

– Я не завязываю отношений. Ни с ним, ни с кем-то другим. Я же сказала, я просто постоянно сталкиваюсь с ним в парадном и подумала, что это случается слишком часто, чтобы быть совпадением. Вот и всё.

Александер надел пальто и вынул из одного из карманов конверт, который передал Петре:

– Это полный отчет, если тебе интересно.

* * *

Она сидела на кровати, поджав колени. Документ был длиной в пять страниц. Дата и место рождения, имя, затем имена родителей, копия свидетельства о рождении, адреса, школы, университет, трудовой стаж, банковские отчеты, налоговые документы, медицинские записи, номер медицинской страховки, номер паспорта, номер водительских прав, судимость – нет, регистрационный номер транспортного средства, кредитные карты с номерами счетов и пин-кодами, сведения о поездках за последние пять лет, семейное положение – холост. Типичное досье второго класса. Интересно, задалась вопросом Петра, что может содержать досье первого класса из того, чего здесь нет?

Сделав запрос, она совершила ошибку, но ей казалось, что, отменив его, она ее исправила. На самом же деле это лишь усугубило ошибку, так как вызвало подозрение у Александера. Это ей было нужно меньше всего. Она знала: ей должно быть стыдно листать эти бумажки. Подглядывать – значит обманывать; это все равно что читать чей-то личный дневник. Но резерв ее стыда был исчерпан.

Она поймала себя на том, что изучает подробности жизни его семьи. Родители с адресом в Марлоу. Его сестра замужем за биржевым маклером, у них четверо детей. Петра представила их рождественский стол, когда они собирались все вместе. Казалось странным, что нужно проверять факты, но что поделать, если все, что бы вы ни сказали, было ложью. Стало трудно – подчас невозможно – верить всему, что вы слышали. По этой причине Петра иногда была вынуждена напоминать себе, что нельзя стричь всех под одну гребенку, что еще оставались честные люди.

Без десяти одиннадцать она вышла из квартиры и постучала в дверь Фрэнка. Когда он открыл ей, то даже не попытался скрыть свое удивление.

– Марина?

– Я знаю, что уже поздно. Извините.

– Ничего страшного. Я еще не сплю.

– Можно мне войти?

– Конечно.

Уайт отступил в сторону, давая ей пройти, затем закрыл дверь и последовал за ней в гостиную.

– Хотите выпить? – спросил он, когда она обернулась к нему.

Она покачала головой.

– Что-то не так?

– Не совсем. Просто одна вещь не идет у меня из головы. Мне нужно в ней разобраться.

– Звучит серьезно. Что же это такое?

– Поцелуй.

– Какой поцелуй?

– Поцелуй, которого у нас не было.

Вполне естественно, Фрэнк насторожился:

– И что не так?

– Я была не права.

21

Фрэнк лежит рядом со мной. Он спит. Красные цифры электронных часов говорят мне, что сейчас четыре двадцать семь. Я так и не уснула, а мне скоро придется вставать. Я слушаю его дыхание. Оно медленное и размеренное.

Я нервничала, потому что снова была Стефани. По крайней мере, мне так кажется. Я точно была не очень похожа на Марину, которой мне положено быть. Или же я была Мариной и изменение произошло внутри ее… Кто скажет? Кому какое дело? Уж точно не мне.

Не считая Проктора, Фрэнк – первый мужчина, которого я поцеловала с тех пор, как училась в университете. Я никогда не позволяла моим клиентам целовать меня, и он – первый за много лет, с кем мне захотелось заниматься сексом. Мне стыдно признаться, что я не могу вспомнить, кто был этот последний. Какой-нибудь студент, но кто именно… Интересно, чем он сейчас занимается? Получив диплом, по всей видимости, работает в Сити инвестиционным банкиром, женат, имеет детей, «Мерседес» и проблемы с алкоголем.