Ритм-секция

Сердце Петры ёкнуло. Чужая жизнь. Племянница, племянник и еще не родившийся некто были у Стефани. Оговорка стала для нее неприятным сюрпризом. Посмотрев на Фрэнка, она увидела, что тот ждет, когда она договорит.

Племянницы. Племянники. Она пробежалась по ментальным папкам и выбрала Петру. Но сейчас она была Мариной, а не Петрой. Вновь порылась, нашла Марину и открыла папку. Пусто. Словно актриса, забывшая свои реплики, она обнаружила, что ей нечего сказать в роли Марины, ее персонажа в этой пьесе. И тогда прибегла к импровизации.

– Это не имеет значения, – попыталась отмахнуться она.

– Нет, мне интересно.

– Это действительно очень скучно. Мы почти не общаемся. Ну, вы знаете, как оно бывает…

Похоже, Фрэнк понял, что затронул больную тему, и поспешил сменить ее:

– Значит, вы учились в университете?

Она кивнула и попыталась вспомнить, правильно ли поступает.

– В каком? – уточнил он.

В Дареме. Это был бы ответ Стефани. Но каков должен быть ответ Марины? С ней творилось что-то неладное. Факты тускнели и ускользали. Ее родители – Альберто и Франсин, но где они жили? Сколько им было лет? Были ли у них другие дети, ее братья и сестры?

Петра знала ответы, но не могла их вспомнить. Родившись где-то в желудке, паника подбиралась к ее горлу.

– В Риме, – ответила она. Это первое, что пришло ей в голову, когда молчание стало слишком затягиваться. В Риме должен быть университет.

– Очень даже неплохо, – сказал Фрэнк.

Она было вздохнула с облегчением, но следующий неудобный вопрос не заставил себя ждать. Что она изучала?

– Почему вам так интересно знать?

– А почему вы так неохотно говорите о себе?

– Неправда, – возразила Петра.

– В тот вечер я ничего не узнал о вас.

– А я – о вас. Насколько я помню, мы почти не говорили о личном.

– Верно. Но каждый раз, когда вы задавали мне вопрос, я вам отвечал. И каждый раз, когда вопрос задавал я, вы умело избегали ответа.

Лицо Петры приняло обиженное выражение.

– Вы преувеличиваете.

Фрэнк покачал головой:

– Из вас вышел бы великий политик. Впрочем, если вы отказываетесь говорить на эту тему, я не настаиваю…

– Нет, – возразила Петра. – Честное слово, я не отказываюсь. Просто… – Пауза затягивалась. – Мне не всегда легко говорить, вот и всё. Но вы можете спрашивать у меня все, что угодно.

И Фрэнк засыпал ее вопросами. Она мгновенно придумывала на них ответы, не заботясь о том, что может забыть их, когда ее снова спросят. Необходимость лгать удручала, что само по себе было для нее чем-то новым. Ложь пустила в ней такие глубокие корни, что обычно Петра даже не замечала того, что лжет, и это никоим образом не беспокоило ее совесть. Или то, что от нее осталось.

Чтобы заглушить это неприятное чувство, она быстро опустошила свой бокал. Когда же разговор перешел на более безопасные, нейтральные темы, выпила еще, на этот раз от облегчения. В итоге они опустошили обе бутылки. Уходя из квартиры Фрэнка, Петра почувствовала себя слегка пьяной. На следующее утро она проснулась с похмельем и вспомнила что-то такое, что случилось с ней утром после крещения ее племянницы: она никогда не любила шампанское.

* * *

Утром 27 декабря Петра включила компьютер и посетила каждый из списка ее веб-сайтов. Не увидев ничего нового для себя, просто обновила два старых своих сообщения. А вот в ящике электронной почты Эндрю Смита ожидало новое письмо.

Эндрю!

Как дела? Давно не видел тебя. Позвони мне как можно быстрее.

М.

Петра тотчас надела пальто и вышла из дома. Пройдя по улице, выбрала одну из телефонных будок на углу Керзон-стрит и Беркли-сквер. Секретарша туристического агентства «Адельфи трэвел» соединила ее с Маргарет.

– Как дела, Стефани? – спросила та.

– Бывает и лучше.

– Знаю. Мне тебя жалко, честное слово. Я страшно переживаю, что…

– Не переживайте, Маргарет. Вы здесь совершенно ни при чем.

– Ты знаешь, где меня можно найти, если я вдруг тебе понадоблюсь.

– Спасибо. Он у себя?

– Нет. Но он попросил передать тебе сообщение. Кинотеатр «Эмпайр» на Лестер-сквер. Сеанс в одиннадцать пятнадцать.

– Сегодня вечером?

– Сегодня утром. Выбери место в задних рядах, ближе к правой стороне, если смотреть на экран.

Петра пришла на пять минут раньше. Александер уже был там. Пальто было перекинуто через спинку сиденья перед ним, портфель стоял на сиденье слева от него. Огромный зал был практически пуст. Петра села рядом с ним. После предыдущей их встречи она ожидала, что разговор начнется с ничего не значащих фраз, но Александер решил обойтись без них.

– Значит, завтра ты встречаешься с Марком Серра в Амстердаме?

– Да.

– Есть еще кое-что, что тебе нужно знать о «Сыновьях Саббаха». Нечто такое, что составил Кассир, но о чем мы узнали лишь недавно.

– Что именно?

– Так называемый «Список трех толстяков».

– «Список трех толстяков»? Это еще что такое?

– Не знаю. Возможно, компьютерный файл. Или же просто список, заученный наизусть, или написанный на бумаге, или составленный неким иным способом. Но мы знаем, что в нем содержатся подробности важнейших элементов «Сыновей Саббаха».