Рискнуть и победить

— Ты никогда об этом не узнаешь. Есть вещи, которые остаются тайной на десятилетия. Это — одна из таких вещей. И не потому, что я этого хочу. Нет, это диктуется логикой государственного развития. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Но мне плевать и на государственное развитие и на его логику. В этом пакете — тайна гибели Комарова. И я узнаю ее. Иначе я просто не смогу выполнить работу, для которой меня наняли. А я привык добросовестно относиться к своей работе.

Губернатор плеснул в свой фужер еще коньяка, выпил без закуски, с удовольствием закурил и проговорил, благожелательно щурясь сквозь дым на Пастухова:

— А ты мне нравишься, парень. В молодости я был такой же. Есть цель — ее нужно достичь. Все остальное не суть важно. Лишь позже я понял, что все остальное может быть важней сути. Ты этого пока не понял. Ну и ладно, поймешь. Про пакет я могу тебе только одно сказать. Даже если я тебе его дал бы, ты все равно бы там ничего не нашел. Там нет причины смерти Комарова. Верней, она есть, но далеко за рамками документов, которые находятся в этом пакете. Скажу тебе больше. Если бы этот пакет попал в руки любого другого человека, то вообще ничего бы не произошло. Трагическое стечение обстоятельств. Комаров оказался в нужное время в нужном месте. Это и стало причиной его гибели.

— Вы согласны, что его убили?

— Кто же с этим не согласен?

— Что убийство было заказным?

— Об этом мне говорили в управлении МВД.

— Что оно было выполнено профессионалом высокого класса?

— И об этом был разговор.

— Кто вместе с вами ездил к Комарову?

— Я был один. Он специально попросил об этом. Был только водитель, но он не выходил из машины.

— В разговоре с Комаровым вы не достигли того результата, которого добивались. Кого и как вы информировали о том, что разговор фактически закончился ничем?

— Да ты, никак, меня обвиняешь в убийстве Комарова? — благодушно предположил губернатор.

— Не вас. Но того, кто был с вами. Или того, кто, к примеру, стоял в кустах сирени и ждал вашего знака.

Губернатор нахмурился:

— Ты выстроил у себя в мозгу какую-то схему и ищешь под нее доказательства.

— Помогите мне ее разрушить.

— Не очень понимаю, почему я вообще трачу время на разговор с тобой.

— Я вам скажу, — предложил Пастухов. — Хотите?

— Попробуй.

— Потому что вы честный человек. Вы действительно напрямую не задействованы в убийстве Комарова, но косвенную вину все-таки чувствуете и стараетесь всеми способами от нее отделаться. И разговором со мной, и коньяком.

Губернатор махнул рукой, обтянутой накрахмаленной манжетой с красивыми запонками:

— Убирайся. Мне больше не о чем с тобой разговаривать. Уверяю, что я никому ни полслова не сказал о разговоре с Комаровым и о том, чем он закончился. Ни полслова. Это я тебе говорю. А любой другой человек в городе подтвердит, что моему слову можно верить.

— А пакет с документами?

— Я в первый же день передал его в Москву.

Пастухов встал.

— Я все равно узнаю, что было в том пакете, — предупредил он.

— Да не было там ничего. Ничего, понимаешь? Там были бумаги пятилетней давности, которые к нынешним делам практически не имеют отношения. Если бы я мог тебе дать этот пакет, то через пять минут ты отложил бы всю эту макулатуру в сторону.

— Почему вы не хотите снова стать губернатором? Это желание пропало у вас после встречи с Комаровым или раньше?

— Хватит, нахлебался. Я строитель. Понимаешь? Всю жизнь я строил дома для людей. Перед сдачей дома обходил все квартиры, смотрел, не криво ли наклеены обои, хорошо ли закрываются форточки и балконные двери. У меня и на секунду не было сомнений в правильности и праведности моего дела. А здесь всего за четыре года я хлебнул столько говна, сколько другой и за всю жизнь не нахлебается. И главное — все зависит не от меня. Зарплату задерживают — Минфин денег не перечисляет. А виноват кто? Я. Производство останавливается. Кто виноват? Я. Область одна из первых в России по сбору налогов. А что мы имеем от этих налогов? Дырку от бублика. И кто виноват? Тоже я. Я всегда был демократом. А сейчас я даже не знаю, кто я. Полукоммунист, полуфашист, полулиберал, полукапиталист.

— Я был на ваших предвыборных встречах. Вы не производили впечатления человека, который поставил крест на своей карьере, — заметил Пастухов.

— А сейчас произвожу?

— Да. Что вы узнали такого, что отбило вам руки?

— Все, парень. Закончен наш разговор. Больше я тебе ничего не скажу. Сам сможешь что-то узнать — дам подтверждение. Не сможешь — извини. Это не моя тайна. Да и тайны тут нет. Ребят, которых обещал мне в охрану, пришлешь?

— Обязательно.

— Вот за это спасибо.

Губернатор проводил Пастухова до двери кабинета, пожал ему руку и вернулся в кресло, на спинке которого висел его пиджак.

— Секунду! — сказал Пастухов старшему референту и снова всунулся в кабинет.

— Валентин Иванович, последний вопрос. После разговора с Комаровым вы дали кому-нибудь какой-либо знак?

— Я не слышал этого вопроса. И вообще больше тебя не видел, — ответил Хомутов.