Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)

- Я могу только предполагать. Зная его нравственные установки. Аморально строить свое благополучие на чужой крови. Это общеизвестно. Но он пошел дальше. Он считал, что любая антигуманная политика в конечном счете оборачивается не только крахом правителей, но и трагедией для всего народа. Подтверждений хватает. Сталин, Гитлер, далее везде. С позитивом трудней. Разве что Господин Великий Новгород времен Марфы Посадницы. Николай Иванович очень любил это время.

Я завел движок.

- Поехали, Игорь Борисович. А то вы на передачу опоздаете.

- Заглушите. У нас есть еще несколько минут. Ладно, я скажу прямо. Он хотел потребовать от Президента России провести расследование причин взрыва "Регаты" и возможности причастности к нему российских спецслужб.

Однако!

- Это могли быть бандитские разборки, - сказал я первое, что пришло в голову.

- Вы плохо представляете себе, о чем идет речь. Огромный автомобильный паром. Водоизмещением больше ста тысяч тонн. Сотни машин, полторы тысячи пассажиров. И затонул в открытом море, в двухстах милях от берега.

- Загнать в трюм "рафик" с взрывчаткой. Часовой механизм или радиовзрыватель. И все дела.

- Вы в этом, похоже, разбираетесь лучше меня. И лучше Комарова.

- А заявление написать?

- Он писал. Даже в Москву ездил. Без толку.

- Ничего удивительного. Для такого обвинения нужны доказательства.

- Вы не поняли меня. Он никого не обвинял. Он хотел потребовать самого тщательного расследования, чтобы подтвердить подозрения или окончательно их рассеять.

- Чьи подозрения?

- Вопрос "Кому выгодно?" задавал себе не только Николай Иванович. В Таллине тоже об этом думали. И до сих пор, вероятно, думают. Эта мысль была для него невыносима. Он очень доверчиво, как-то даже по-детски, воспринял демократические идеалы новой России. Мы много говорили об этом. Он предлагал мне включить этот запрос в нашу предвыборную программу.

- И вы отказались?

- Я в это не верил.

- Антонюку и жириновцу он тоже предлагал?

- Исключено. Они для него не существовали.

- Губернатору?

- Возможно.

- И тогда он решил, что заставит себя слушать, - заключил я. - Вам и сейчас его подозрения кажутся бредом?

Мазур только развел руками.

- Cui prodest? Это наводит на очень серьезные размышления.

- Есть еще кое-что, что наводит на размышления, - заметил я.

- Что?

- Убийство Комарова.

- Боюсь, что вы правы.

- Еще один вопрос. Показывал ли вам Николай Иванович какие-либо документы, которые могли иметь отношение к взрыву? Пусть не прямое, а косвенное.

- Документы? - переспросил Мазур. - Нет. Я же говорю, что у него не было и не могло быть никаких документов.

- Некто неизвестный передал Николаю Ивановичу пачку документов в большом коричневом конверте. Я не знаю, что это за документы, но думаю, что они были причиной смерти Комарова. Вы видели их у него?

Мазур подумал и уверенно покачал головой:

- Нет. Я не видел у него никаких документов. Можете положиться на мое слово. Никаких. И ничего он мне о них не говорил. А теперь, прошу вас, поедем. Если можно, быстрей. Мне не хотелось бы опоздать. Это очень ответственная для нас передача.

* * *

Без трех минут пять я высадил Мазура у проходной телестудии. А перед этим спросил:

- Вы где служили, Игорь Борисович? Десант? Морская пехота?

- Нет. Во внутренних войсках. Под Сыктывкаром. В лагерной охране.

Так вот откуда у него привычка так курить. Что "зек" в зоне, что "попка" на вышке. И снег тот же. И дождь тот же. Надо же, на всю жизнь сохранилась. Или он так курит, только когда волнуется?

- А почему вы спросили? - поинтересовался Мазур.

- У вас завидная выдержка, - объяснил я.

- Выдержка? - переспросил он. - Да когда вы впихнули меня в машину, я попросту о...л!

- Как?! - поразился я.

- Да так. Просто о...л, и все.

А вот тут и я. То же самое.

- Откуда у вас такой синяк? - уже выйдя из машины, спросил он. Когда я садился, его вроде не было.

- Был, Игорь Борисович, был.

От проходной к нему уже бежал Эдуард Чемоданов, возмущенно поблескивая своими левоэсеровскими очочками.

- Вы меня режете! Через двадцать минут эфир! Бегом в гримерку!

Они проскочили проходную и потрусили через асфальтированный двор к приземистому зданию телецентра, стоявшему чуть поодаль от вышки.

Оба с бороденками.

Как два козла.

II

Cui prodest.

Как говорил таких случаях один незнакомый, но глубоко симпатичный мне охранник по имени Степаныч: "Голуба-мама!"

Странно как-то эта "шестерка" стоит. Все "москвичи" и "жигулята" телевизионщиков сгрудились у проходной, а эта в сторонке. Будто специально выставлена для угона. Вохровец ее захочет - не увидит. Даже когда открывает ворота. Как сейчас, перед "газелью" с синим тентом и надписью на боках "Продукты".

"ВАЗ-2106". Светлый беж. Не по здешнему климату цвет. В тумане ее даже днем не сразу разглядишь. А уж вечером, да если туман...

И тут меня словно садануло под дых.

И включился хронометр.

Какие цифры бегут на дисплее, я не знал. Знал только, что они мелькают, как сотые доли секунды на олимпийском табло в финале спринтерского забега.

И идут на убыль.

А в конце - ноль.