Риск капитана

Но это было сражение, которое, как чувствовал Кирк, мистер Скотт проиграет, тем более что ремонтная команда даже не потрудилась сменить знак на двери, ведущей в комнату главного транспортера. Слово «транспортер» вошло в стандартный лексикон так же прочно, как и слова «кар» и «фазер», хотя ниодно из этих современных устройств были не большим подобием своих оригинальных тезок, чем транспортеры прошлого по отношению к своим более современным версиям.

Но для Кирка важнее моды на терминологию было то, что она шли рука об руку с новым прогрессом и эффективностью – увеличением свободного объема внутри «Энтерпрайза». Переоснащенный корабль теперь вмещал четырнадцать научных лабораторий по сравнению с пятью лабораториями Пайка, вместе с пропорциональным увеличением научных сотрудников, специалистов, и обслуживающего персонала.

Теперь судно было приспособлено функционировать с командой в четыреста тридцать человек, и при этом осталось достаточно кают для нескольких дюжин пассажиров: штатских или дипломатов, плюс способность перевозить дополнительно до двухсот пятидесяти человек в более спартанских условиях на случай эмиграции, экстренной эвакуации, или в беспокойные времена для передвижения войск.

Судя по гигантскому объему бюрократической корреспонденции, порождаемой корабельными отделами обеспечения, теоретически предоставляемые Кирку для просмотра каждый день, он иногда чувствовал, что не столько командует звездолетом, сколько действует как мэр маленького города.

Нет, поправил себя Кирк, наблюдая, как главы отделов входят в большой круглый конференц-зал с его огромным столом из центаврианского красного дерева. Не мэр, а как феодальный лорд. Как точно заметил Спок, капитана звездолета не избирали.

Танака, как единственный из присутствующих не являющийся главой отдела, последним занял свое место за столом, присоединившись к Скотту из инженерного, Пайперу из медико-биологического, Сулу из физического, мистеру Споку – главному офицеру по науке и второму в команде – и к Кирку. Кирк не стал терять время.

– Джентльмены, мы получили от командования сообщение по коду пять. В ответ мы уже изменили свое направление и увеличили скорость до варп четыре. – Кирк посмотрел на своего главного инженера. – Мистер Скотт, я хочу чтобы вы после этой встречи довели нас до максимальной скорости деформации как можно скорее.

Как Кирк и подозревал, Скотт просиял в ответ. ?Максимальный варп? для инженера был совершенно другой перспективой, чем если бы Кирк просто сказал ?варп семь?.

– У вас будет шесть с половиной варпа через час, – с энтузиазмом сказал Скотт, – а к концу смены я хочу попытаться немного перемаршрутизировать…

– Уверен, вы добьете и последние десятые доли, – сказал Кирк.

– Именно это я и сделаю.

– Могу я спросить, куда мы направляемся? – сказал Сулу.

Не было сюрпризом, когда именно молодой ученый первым задал вопрос на этом собрании. Кирк быстро понял, что Сулу был ненасытно любознателен в каждом аспекте корабля, и уж конечно в каждом аспекте всего. Он выбирал новые хобби и становился экспертом там, где другие люди умывали руки, и не раз Кирк, отправляясь на мостик во время ?собачьей вахты?, обнаруживал Сулу тренирующимся за какой-либо станцией.

Кирку было ясно, что Сулу будет чахнуть в Звездном флоте, пока ему под командование не дадут его собственное научное судно. Кирк знал, что очень скоро вынужден будет поговорить с Сулу по этому поводу, и предложить ему переключиться на командный курс. Если молодой человек накопит несколько лет службы на мостике, список научных специалистов кандидатов, надеящихся на свои собственные корабли, станет длиннее. Специальность командира могла бы передвинуть Сулу ближе к вершине этого списка.

Кирк кивнул Споку, и Спок вдавил кнопку, включавшую настенный экран конференц-зала напротив стола. Там на стандартной вулканской координатной карте появилась цель назначения корабля: по новому каталогу Т’Пел 671-53609.

– Это старая вулканская картограмма, – сказал Сулу.

– Верно, – подтвердил Кирк. – Система не была картирована кораблем Федерации.

– Не была, – согласился Сулу, – но она была нанесена на карту TNC 671-536.9 Джоном Берком сто пятьдесят три года назад.

– Точно. – Кирка всегда интриговала способность Сулу владеть какими-то редкими и обычно несущественными фактами о почти любом предмете. Служебные файлы, которые сопровождали сообщение по коду пять, ссылались только на вулканскую картограмму, а не на земное имя.

– Берк назвал ее Мандилионским разломом.

– И почему? – спросил Кирк, уверенный, что у Сду пять, актами о почти любом предмете. нет длиннее. ией.улу есть ответ.

Сулу его не разочаровал.