Риша решает!

Вешаю куртку на крючок и топаю на кухню. Включаю чайник и подтягиваю ногой табуретку, чтобы достать аптечку с верхней полки навесного шкафчика. Геля – настоящая горгулья. Вчера меня по сухой губе когтем полоснула, из-за чего она и лопнула, и вот опять. Если бы не Стас, я успела бы ей еще парочку лещей прописать. Наверняка и в ответ получила бы, конечно, но мне не впервой. А вот девчонки навсегда уяснили бы, что лучше держать дистанцию. Приперлись же, еще и вчетвером. У меня стрелок с класса восьмого не было, приятная ностальгия.

– Помощь нужна? – спрашивает Стас.

Крепко держу пластиковую коробку и спрыгиваю со стула на пол.

– Сама справлюсь.

– Я могу… – Стас склоняет голову, прикусывая нижнюю губу, – зализать твои раны.

– Фу, – брезгливо морщусь я. – Лучше умереть от потери крови.

Он приглушенно смеется, а я закатываю глаза.

– Садись уже, спасатель-нервомотатель, – говорю я и отворачиваюсь к раковине, чтобы вымыть руки и обработать рану.

Трещит закипающий чайник, шумит вода в кране, мыльная пена кружится в воронке слива, а я все не могу избавиться от зудящего ощущения между лопаток. А точно ли идея пригласить Стаса домой была хорошей? В конце концов, я его почти не знаю. Наливаю на ватный диск немного обеззараживающего средства и прижимаю к губе. Звучит тихий щелчок, и я протягиваю руку к дверце шкафчика, за которой прячутся чашки. Дергаю на себя и вдруг натыкаюсь на преграду.

– Ай! – вскрикивает Стас. – Ну почему ты все время меня бьешь?!

– А ты зачем подкрадываешься?!

– Я помочь хотел, – бубнит он, снимая с полки пару чашек, одну из которых тут же прижимает ко лбу. – Ты должна мне абонемент к травматологу.

– Давай поцелую, и все пройдет.

Стас медленно убирает руку от лица. Тянусь к нему ближе и в последний момент отвешиваю легкий щелбан:

– Мечтай!

– Каждую ночь, Риша Мариновна, – ухмыляется Стас и относит на стол чашки и чайник. – Каждую ночь, – с придыханием повторяет он.

Ловкач. Ничем его не проймешь. Цокаю языком и, прихватив коробочку с черным чаем, разворачиваюсь. Трудно поверить, но, кажется, у меня начинает вырабатываться иммунитет к шуткам Стаса, потому что, на удивление, бить его по-настоящему пока совсем не хочется. Вскрываю бумажные упаковки и опускаю в чашки фильтр-пакетики, а Стас наливает кипяток.

– Смотри, какая мы слаженная команда, – весело говорит он.

– Ага. Можем чайную открывать.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Наступает очередь Стаса закатывать глаза, и я понимаю, что на этот раз победа за мной. Он забирает себе темно-зеленую чашку, а мне оставляет белую. Садимся друг напротив друга, между нами круглый деревянный стол, ароматный пар и почти физически ощутимое противостояние.

– Ты станцуешь со мной? – задает свой любимый вопрос Стас.

– Нет, – отвечаю с улыбкой.

– Ну Риша!

– Ну что?! – уже в открытую смеюсь я.

– Чего ты хочешь?

– Конкретики.

– Ладно, – с готовностью кивает он. – Что именно тебя интересует?

– Сколько у тебя пломб?

– Че-го?

– Стас, не тупи. Меня интересует, что за новогодний концерт. Где он будет проходить? Что за номер? Почему именно парный? Почему не попросишь Лесю или еще кого-нибудь, раз уж ты весь такой супер-пупер-профессионал? И почему ты прицепился именно ко мне?

– Ого… – вздыхает он.

– Иго-го! Давай, телевидение, просвещай! Если не хочешь рассказывать, то дохлебывай и…

– Я понял. – Уголок губ Стаса дергается, но это не ехидство, а скорее нервный тик.

Насыпаю в чай сахар и бесшумно помешиваю, наблюдая, как кружится темная жидкость. Стас должен понимать, с кем связывается. Легко со мной точно не будет, я не из тех, кто слепо и учтиво следует чьим-то просьбам только потому, что они были озвучены. И мы не настолько близки, чтобы я безвозмездно помогала, даже не зная, зачем он сам все это затеял.

– Концерт будет в актовом зале центра, где-то в двадцатых числах декабря. Это ежегодное мероприятие, все кружки принимают участие, – неторопливо говорит Стас.

– И ты ходишь на кружок по доставаниям? Я – твоя выпускная работа?

– Тогда я точно провалился бы, – криво ухмыляется он. – Риша, моя… то есть наша с Владом мама – директор центра.

– Ого…

– Иго-го, – мягко парирует он, украв мой ответ. – В общем, мы недавно вернулись в город, всего пару месяцев назад, а последние два года провели за бугром. Пытались выйти на большую сцену, заполучить крупные контракты, наладить связи, но… ничего не вышло. Сейчас у нас небольшие, а, если честно, то большие финансовые трудности, поэтому мама взяла нас троих на работу. По блату, но с условием – каждый подготовит номер к новогоднему концерту. И не просто номер, а конкретно такой, какой она скажет.

Стас поднимает чашку к лицу, дует и делает пару глотков. Его отстраненное умиротворение кажется необычным, атмосфера разговора становится более серьезной и откровенной. Я не ожидала такой честности, но не стану лукавить – приятно, что Стас делает это для меня, не пытаясь спрятаться за шутками.

– Мне нужно поставить лирический танец, а партнершу выбрать из группы Леси, – продолжает он. – Если ты спросишь, на фига столько сложностей, то я и сам не знаю. Но вызов брошен, поэтому я здесь.