Рикошетом

– Сестренка, иди сюда, – Каллум притянул меня в свои объятия, и я обняла его в ответ. Между нами все было проще и лучше, чем когда-либо. И они с Заком быстро подружились. Потеря Деклана сблизила их, но они оба вышли из этого испытания более сильными.

И мой брат нашел свою любовь. Джесса была не просто красивым человеком, у нее была прекрасная душа.

– Ты выглядишь... черт, Калли. Ты похорошела.

– Ты тоже ничего, – я улыбнулась ему. – Готов к этим выходным?

– Думаю, да, – он провел рукой по волосам. – Но что бы ни случилось, я рад, что ты здесь. Это кажется правильным.

– Я точно понимаю, о чем ты.

Мы все заняли свои места и стали ждать, когда тренер Бакстер займет центральное место на сцене. Обычно команды праздновали после турнира, но тренер хотел сделать что-то особенное, чтобы почтить память Деклана.

Он встал, и в комнате воцарилась тишина.

Зак сжал мою руку, и мои глаза скользнули к нему.

– В прядке? – спросила я.

Он кивнул, в его взгляде блеснули какие-то эмоции.

Я знала, что значили для него эти выходные, мы все знали. Но все равно случилось так, что он позволял себе гордиться собой. Он сделал так, чтобы команда гордилась им.

И хотел он этого или нет, но его семья гордилась им.

– В прошлом сезоне я, честно говоря, не знал, окажемся ли мы здесь снова в этом году. Команда получила большой удар, – тренер Бакстер прерывисто вздохнул. – Мы все еще не оправились от несчастного случая с Мэвериком, когда узнали, что у Деклана... уууух, – он сделал долгий ровный вдох, – легче не становится. Деклан Мессия был сердцем этой команды. Он вмешался, когда мы потеряли Мэверика, и отказался соглашаться на меньшее, – он сделал большой глоток своего напитка. – Думаю, мы надеялись на чудо. В глубине души мы все надеялись увидеть Деклана здесь. Он это заслужил. Видит бог, он заслуживал гораздо большего. Но этому не суждено было сбыться. Деклан, может быть, и ушел, но его никогда не забудут. Его дух будет жить в молодых людях, которые двигаются по карьерной лестнице этой команды. И когда мы поедем туда завтра, мы сыграем ради него. Поэтому я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поднять свой бокал за Деклана.

– За Деклана, – его имя разнеслось вокруг нас, когда я прижалась к Заку. Он поцеловал мои волосы, прежде чем слегка улыбнуться.

Несмотря на все, что произошло, он выбрал СУ. Он решил заняться баскетболом, потому что это было такой же частью его, как и частью Деклана. Все было не идеально. Они с отцом все еще бодались. Их отношения все еще были натянутыми. Но они исцелялись. Медленно они находили свой путь. По-новому. Мы ужинали с ними раз в две недели, и мне нравилось слушать, как его мама и папа рассказывают истории о Деклане и Заке, когда они были маленькими мальчиками. А потом, после того, как мы уезжали, я занималась с Заком любовью, напоминая ему, чего он достоин. Что для меня он всегда будет самым важным человеком в мире.

Он был моим солнцем, и я всегда хотела находиться в его лучах. И когда становилось тяжело, когда боль, горе или сомнения становились невыносимыми, я была его звездой, освещавшей путь.

– Я люблю тебя, Мессия Закари, – прошептала я ему на ухо. – Я любила тебя тогда, я люблю тебя сейчас и буду любить до конца.

– До конца? – он скользнул пальцем мне под челюсть и наклонил мое лицо к своему, глядя мне в глаза. – Очень похоже на вечность.

Я сжала губы, подавляя улыбку.

– Скажи это, солнце, – он накрыл мои губы своими, не заботясь о том, что мы были окружены нашими друзьями и семьями. Мы перестали позволять другим людям диктовать, что делать в наших отношениях.

Я любила Зака.

А он любил меня.

– Произнеси эти слова, Калли. Произнеси их.

Это была игра, в которую мы играли. Игра в то, кто сломается первым. Но на этот раз я без колебаний обняла его за плечи и поцеловала.

– Навечно, Зак. Я хочу вечности.

Зак

Я провел долгое время, злясь на весь мир. Я был зол на своего отца, на своего брата... на людей вокруг меня, которые только и видели его. Его достижения, его потенциал. Я провел все свое детство в тени Деклана. Но когда я стоял там, под резким светом фонарей на стадионе Стейт-Фарм, я не чувствовал злости. Я был полон решимости. Эта игра была не только ради меня, или парней, или тренера и болельщиков, она была ради Деклана.

И я смирился с этим.

Мы были связаны по рукам в конце второго тайма, на табло горели двадцать секунд. Это были изнурительные сорок минут. Пердью забил, мы забили в ответ. Туда-сюда. Туда-сюда. Мои ноги и руки болели, а легкие горели. Но у нас было время для последнего рывка.

Я натянул майку и вытер пот с лица.

– У нас есть это, – одними губами сказал я своим товарищам по команде.