Рифматист

— Не знаю, Джоэл. Но интересно, связано ли это как-то с этими двумя линиями? Последние две недели я потратил на поиски подсказок в книгах. Может, эта изломанная линия — на самом деле небрежно нарисованная линия Силы? Если изобразить линию недостаточно точно, она теряет рифматические свойства и превращается в обычный рисунок мелом на земле. Вторая линия похожа на линию Охраны. Иногда с мелом творятся странные вещи, но мы не понимаем почему.

Притянув табурет, Джоэл уселся рядом.

— Это бессмысленно, профессор. Если бы меловики были настолько послушны, нам не требовались бы линии Охраны. Было бы достаточно просто носить с собой маленькие коробочки с меловиками наготове.

— Верно, — согласился Фитч. — Если только кто-то не совершил открытие, которое нам пока недоступно. Например, новые команды для меловиков. Очень напоминает…

— Что?

Фитч немного помолчал.

— Диких меловиков.

Джоэл похолодел.

— Они в ловушке, — напомнил он. — На Небраске. За сотни миль отсюда.

— Да, конечно. Глупости. К тому же, дикие меловики не оставили бы в покое человеческое тело. Они бы обглодали его и оставили после себя изувеченный труп. А тот, кто это сделал, забрал Лилли с собой. Я…

Фитч замер на полуслове, так как в дверь постучали.

— Кто там еще?..

Профессор подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял высокий мужчина с синей полицейской шляпой под мышкой. Через его плечо была перекинута длинная винтовка.

— Инспектор Хардинг! — воскликнул Фитч.

— Профессор, — поприветствовал его Хардинг. — Я только что вернулся со второго места преступления. Можно войти?

— Конечно, конечно. О, хм-м, прошу прощения за беспорядок.

— Да уж. Без обид, любезный, но такое неряшливое жилище никогда бы не прошло проверку в боевых условиях!

— Тогда хорошо, что мы не в боевых условиях, — заметил профессор, закрыв за инспектором дверь.

— У меня для вас очень важная информация, Фитч. — У Хардинга был низкий, звучный голос человека, который привык говорить громко и которому подчинялись. — Я жду от вас огромных успехов в нашем деле, солдат. На кону жизни!

— Я делаю все, что в моих силах, — ответил Фитч. — Правда, не уверен, смогу ли помочь. Знаете, я очень старался, но, возможно, моя кандидатура — далеко не лучшая…

— Не скромничайте! — Хардинг прошел вглубь помещения. — Йорк о вас очень высокого мнения, и не бывает лучшей рекомендации, чем та, что исходит от вышестоящего командующего! Теперь, думаю, нам нужно…

Заметив Джоэла, инспектор осекся.

— Ну и ну, что тут у нас за молодой человек?

— Мой научный ассистент, — пояснил Фитч. — Помогает мне с нашим проектом.

— Какой у него уровень допуска?

— Он хороший парень, инспектор. Очень надежный.

Хардинг оглядел Джоэла.

— Я не могу заниматься этим в одиночку, инспектор, — продолжил Фитч, — и понадеялся, что получится использовать мальчика. Я имею в виду, официально. Что скажете?

— Как тебя зовут, сынок? — спросил Хардинг.

— Джоэл.

— Не рифматист, как я погляжу.

— Нет, сэр. Прошу прощения.

— Никогда не проси прощения за то, кто ты есть, сынок, — отозвался инспектор. — Я тоже не рифматист и горжусь этим. Это пару раз спасло мне жизнь на поле боя! Те создания, они в первую очередь нападают на пыльников и часто не обращают внимания на нас, обычных людей. Забывают, что ведро старой доброй кислоты уничтожит их так же быстро, как рифматические линии.

— Сэр, — улыбнулся Джоэл. — Простите за любопытство… но вы полицейский или солдат?

Хардинг опустил глаза на свою синюю полицейскую форму с золотыми пуговицами.

— Я отслужил пятнадцать лет на Небраске, на восточном фронте, сынок, — ответил он. — В военной полиции. Недавно меня перевели сюда, в гражданское отделение. Мне… немного сложно перестроиться.

Инспектор снова перевел внимание на Фитча.

— Парень вроде не промах. Если вы готовы за него поручиться, мне этого достаточно. А теперь поговорим. Что вам удалось выяснить?

— К сожалению, к тому, что я рассказал вам два дня назад, прибавить нечего. — Фитч подошел к письменному столу. — Я почти не сомневаюсь, что мы имеем дело с рифматистом, причем очень сильным и умным. Я собираюсь поручить Джоэлу заняться данными переписи и составить список всех рифматистов, проживающих поблизости.

— Хорошо, — ответил Хардинг. — Но в полицейском участке уже это сделали. Я пришлю вас список.

Джоэл испустил вздох облегчения.

— Он также просмотрел старые данные, — добавил Фитч, — и выписал рифматистов, которые исчезли при странных обстоятельствах или умерли. Может быть, в прошлом найдется какая-то зацепка.

— Отличная идея, — одобрил Хардинг. — Но что насчет самих рисунков? Мои люди в состоянии справиться с цифрами, Фитч. Но рифматика, эта проклятая рифматика, — вот что нас останавливает.

— Мы над ними работаем.

— Я в вас верю, Фитч! — Хардинг хлопнул профессора по плечу, вытащил из-за пояса свиток и положил его на стол. — Вот рисунки со второго места преступления. Дайте знать, как что-то обнаружите.

— Да, конечно.

Хардинг подался вперед.

— Я считаю, что дети живы, Фитч. Каждый момент на вес золота. Тот подонок, что все это затеял… он насмехается над нами. Я это чувствую.

— Что вы имеете в виду?