Риф Скорпион (cборник)

— Бывает, — сказал он рассудительно. — Надо чем-нибудь смазать порезы. А то может попасть инфекция. Лучше не рисковать. При этом поганом климате, духоте, сырости…

— Да, конечно, — сказал я. — Спасибо.

Наконец мы двинулись дальше. Господи, неужели это кончилось? Кончилось, да не все. Кошмар продолжается. Таксист проехал через эллинг и остановился на пирсе. Я вышел прямо под лампочкой. Теперь все равно. Теперь уже все равно.

Он вручил мне сдачу. Я дал ему на чай двадцать пять центов.

— Спасибо, шеф, — говорит.

Потом посмотрел с ухмылкой на мое лицо и распухшую руку и добавил.

— На того парня, с кем вы так резвились, небось, страшно смотреть.

Он уехал.

Я подошел к краю пирса, поставил ногу на его широкий бордюр и стал смотреть в темную воду, почти не замечая, что по фарватеру идет мощный буксир с целым караваном барж. «Как все просто! — думал я с ужасом. — Старику не хотелось возвращаться в свою бесцветную комнату в пансионе и сидеть там в четырех стенах. Вот и все».

Я старался обдумать ситуацию. Каковы у меня шансы теперь? Через несколько дней тело всплывет где-нибудь на побережье, и полиция начнет поиски. И первым делом они, конечно, опросят охрану доков.

Всплывет? В этом все дело. Он не должен всплыть. Необходимо это предотвратить. Я взглянул вниз и содрогнулся. Смогу ли я еще раз нырнуть туда? Еще раз? Нырять придется несколько раз. Слишком много времени и дыхания уходит на спуск и подъем. А мне еще надо прикрутить его проволокой к подножию одной из свай. Но можно зарядить баллоны второго акваланга. С ним будет много легче.

Тут я замер. То, что я видел, было кошмарней всего. Это был исчезающий за поворотом буксир, тянущий баржи к нефтебазе в конце фарватера. Как это я, профессиональный водолаз, мог сразу не понять, что своими мощными винтами он поднял со дна тучи ила? В такой воде даже свет тысячеваттного фонаря покажется мерцанием светлячка на расстоянии трех дюймов.

Все еще был отлив. До конца следующего прилива под пирсом и собственную руку не разглядишь. И это еще не все. Водоворот, созданный винтами буксира, мог переместить тело, так что теперь его не найти.

Еще один моментик для комплекта, думал я. Завтра утром Картер вернется из Нового Орлеана. Он будет торчать здесь, на барже, и я не смогу даже продолжить поиски.

Только не паниковать. У меня еще есть шанс, говорил я себе. Может быть, они не сумеют привязать меня к этому делу. При нем нет никаких документов, ведь я засунул его бумажник в ил. У них не будет его прижизненной фотографии, только фотография тела в том виде, в каком оно всплывет. Кристиансен, скорее всего, не разглядел его как следует, когда он въезжал.

Но так или иначе я ничего не буду знать до той минуты, пока они не придут за мной. В этом-то весь ужас. Мне необходимо выбираться отсюда. Мысль моя лихорадочно заработала. Уволиться и сказать Картеру, что я еду в Нью-Йорк. Продать машину, купить билет на автобус, сойти где-нибудь по пути и вернуться обратно. Купить яхту, под чужим именем, конечно. Мне потребуется только три дня, чтобы подготовить ее к плаванию. Мы отплывем прежде, чем они начнут искать меня. Если вообще начнут.

Только потом до меня дошло, что я ни разу не подумал о том, чтобы не покупать яхту и не спасать Шэннон Маколи. Словно это было неизбежно, тут и думать не о чем.

Я вдруг почувствовал, что мне необходимо ее повидать. Не знаю зачем. Конечно, мне нужно получить деньги на яхту, но это никак не могло объяснить того всепоглощающего желания просто встретиться с ней, которое я ощутил. Я давно привык во всем полагаться только на себя, а тут, впервые в жизни, вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, и почему-то мне надо было увидеться именно с ней.

Да, кстати, что это сторож говорил? Мне звонила какая-то женщина? Оказывается, я все еще держал в руке листок бумаги, который он мне дал. Там был номер телефона, тот самый, что она дала мне в баре. Может быть, с ней что случилось? Я бросился к машине.

Глава 5

Быстрее было бы позвонить из сторожки, но я не хотел, чтобы наш разговор слышали. Подъехав к сторожке, я замедлил ход, ночной сторож поднял руку и кивнул мне. Я с горечью заметил, что Кристиансен наконец-то ушел домой.

Я свернул на темную улицу, ведущую прочь от моря. В десяти кварталах отсюда большая улица и торговый центр. Забегаловка была закрыта, но подальше я увидел неоновую вывеску со стаканом и названием заведения: пивная «Локоть». Я припарковал машину и зашел.

Внутри был полумрак и прохлада. В воздухе стоял табачный дым. Крутили пластинку «Легко любить». Телефонная кабина была в самом конце зала, за музыкальным автоматом.

Я прикрыл дверь кабины и поискал монету. Жужжал небольшой вентилятор. С тяжелым сердцем я подумал о том, сколько же времени прошло с тех пор, как она позвонила. Двадцать, тридцать минут?

Долгие гудки.

Потом трубку сняли.

— Здравствуйте, — сказала она. — Миссис Уэйн у телефона.

Похоже, у нее все в порядке. Мне сразу стало легче дышать.

— Мэннинг, — сказал я.

— Билл, я надеялась, что ты позвонишь.