Риф

Меня этот момент поразил – я понял, что тетя Лена не шутит, ей действительно не хочется подниматься; и тут же подумал, что из этой сцены может выйти неплохой рассказ: дочь приезжает навестить мать и не может заставить себя выйти из машины. Вернувшись домой, я начал делать наброски – попытался представить, что такого могло случиться в их общем прошлом, что не дает дочери выйти, почему ей так тяжело? Рассказ рос, наполнялся деталями – и я быстро понял, что на руках у меня первая глава романа. В итоге сцена, где Таня сидит и не может выйти из машины, не попала в финальную версию текста – но именно с нее все и началось.

Спустя год после того случая в машине я напомнил о нем тете, и она ответила, что я все выдумал, потому что такого не могло быть; потом признала, что, может быть, и могло, но даже если так, то вряд ли она говорила всерьез.

Я с детства замечал, как моя мать и тетя тяжело уживаются в одном помещении с их матерью, моей бабушкой, – со стороны казалось, что они ссорятся из-за ерунды, – на самом деле там, очевидно, имела место огромная подводная, невидимая часть конфликта, которая всем им причиняла боль.

Я помню, как однажды, еще ребенком, вышел в магазин за хлебом. Меня не было всего десять минут, и когда я вернулся, мои мать и бабушка рыдали – за эти десять минут они успели довести друг друга до истерики.

Примерно в то же время я наткнулся на статью об опальном антропологе Наполеоне Шаньоне, и детали его биографии как-то сами собой органично влились в основной текст; а дальше были книги о культуре памяти и забвения и, разумеется, о сектах – и где-то в 2019 году все эти темы очень плотно переплелись у меня в голове. Но началось все там, возле подъезда, в машине, в поселке Восход.

Еще, пожалуй, необходимо уточнить важный нюанс: несмотря на то, что источником вдохновения для этой книги послужил реальный случай и мои настоящие, живые и любимые родственники, я хотел бы отдельно подчеркнуть, что все герои, ситуации в романе – чистый вымысел. Любые совпадения случайны, а кое-где я и вовсе позволил себе вольности в том, что касается географии и названий улиц и городов.

Дорогие мама, тетя и бабушка, спасибо вам огромное, эта книга существует благодаря вам!

02

Кроме того, я хотел бы выразить благодарность книгам и авторам, которые помогли мне разобраться в психологии сект, тоталитарном мышлении, ритуалах и в том, как работают память и забвение. Полагаю, если вы дочитали до этого места, вам будет интересно увидеть, скажем так, «список использованной литературы». Вот он:

Алейда Ассман, «Забвение истории – одержимость историей», «Длинная тень прошлого»

Александр Эткинд, «Хлыст: секты, литература и революция», «Кривое горе»

Виктор Тэрнер, «Символ и ритуал»

Клод Леви-Стросс, «Все мы каннибалы», «Печальные тропики»

Наполеон Шаньон, Noble Savages: My Life Among Two Dangerous Tribes-the Yanomamö and the Anthropologists

«Исцеление от «рая»: реабилитация и самопомощь при социальной зависимости», коллектив авторов под редакцией Евгения Волкова

Стивен Хассен, «Борьба с культовым контролем сознания», «Освобождение от психологического насилия»

Владимир Мартинович, «Сектантство: возникновение и миграция»

Мэдлин Ландау Тобиас, Яния Лалич, Майкл Ланьон, «Плененные сердца, плененные умы: терапевтические проблемы жертв культов» (Captive Hearts, Captive Minds: Freedom and Recovery from Cults and Other Abusive Relationships)

Маргарет Сингер, «Культы среди нас»

Джефф Гуинн, The Road to Jonestown

Уилфрид Хамбли, «История татуировки: ритуалы, верования, табу»

Томас Сас, «Фабрика безумия»

Эрвин Гоффман, «Тотальные институты»

Роберт Джей Лифтон, «Реформирование мышления и психология тоталитаризма»

Харуки Мураками, «Край обетованный», «Подземка»

Винсент Буглиози, Helter Skelter

03

Никакого города Сулима в Мурманской области нет, я его выдумал, собрал из двух городов – Новочеркасска и Ковдора. В Новочеркасске я провел пять лет, пока учился в Мелиоративной академии на инженера-гидротехника, именно там я узнал историю о трагедии 2 июня 1962 года, которую советские власти замалчивали на протяжении более чем тридцати лет. Что же касается Ковдора – я никогда не был в нем, но там выросла писательница Лиза Александрова-Зорина, именно она рассказала мне о нем, и некоторые детали ее рассказа я, с ее позволения, использовал в романе.

Лиза, спасибо!

04

Точно так же дела обстоят с Миссурийским университетом, он – плод моей фантазии и не имеет почти ничего общего с реально существующим MU; почти все улицы и достопримечательности – за исключением шести колонн и истории со сгоревшей библиотекой, – я выдумал.

05

Отдельную благодарность хочу выразить всем читателям черновика, и особенно:

Евгении Власенко, которая стала самым первым читателем и предложила поменять местами первые три главы, после чего текст действительно стал лучше;

Ольге Брейнингер, которая терпеливо консультировала меня на тему американского образования и посоветовала прочесть Виктора Тэрнера и Александра Эткинда;