Ричард III

Следовало спешить. В конных битвах основную роль играла скорость. И преимуществом часто владел именно тот, кто атаковал первым. Это качественно отличало битвы на поле брани, например, от осады замка. Для благополучного захвата цитадели требовался перевес один к десяти.

Сомерсет пришпорил коня, увлекая за собой свой фланг. Взяв хороший разбег, они обходили войска Глостера, намереваясь ударить ему в тыл. Бофор уже слышал крики труб и представлял захваченных врасплох врагов. Конечно, всадники развернутся очень быстро. Но недостаточно. Первая же атака сметёт передовую линию, и младший Йорк растеряет своё преимущество. Многие из его воинов будут убиты, возможно, умрёт и он сам.

Впрочем, насчёт молодого герцога у Сомерсета имелись планы несколько иного характера. Бофор не считал себя жестоким человеком, но хотел бы заиметь Глостера в полное своё распоряжение — для пыток и всякого рода изуверств. Слишком уж много тот доставил проблем. Очень уж хотелось сломать этого наглеца.

Возможно, он даже преподнесёт мальчишку в дар своей королеве. Маргарита высоко оценит как сам этот жест, так и возможность лично поизмываться над врагом.

   — Белый вепрь! — этот крик немедля оторвал Бофора от мыслей.

Оказалось, на пути его левого крыла попался небольшой отряд йоркистов. Их следовало смести. А главное, не дать уйти и предупредить Глостера!

Бофор потянулся к мечу: «Это не займёт много времени... не должно занять».

Однако его люди увязали в йоркистах, словно неосторожный путник — в трясине. Врагов с каждым мгновением становилось всё больше, но откуда те брались, герцог не мог понять. Теперь не только несколько его воинов — отбивался весь фланг. Люди Глостера напирали со всех сторон и очень быстро взяли их сначала в клещи, а потом и в кольцо.

Сомерсет озирался по сторонам, попеременно действуя мечом и щитом, уклоняясь и прижимаясь к конской гриве. Он взмок и почти задыхался. Искал хоть малейшую лазейку, но враги, казалось, были всюду. Прорваться через их строй не представлялось возможным.

Бофор оттолкнул щитом зарвавшегося йоркиста, ткнул мечом и сумел выбить противника из седла. Однако место того тотчас занял другой рыцарь: крупнее и более яростный.

Силы медленно покидали ланкастерских воинов, тогда как у йоркистов они, казалось, удваивались. Следовало пробиваться, иначе он сам ляжет на этом поле и погубит свой фланг. Положение становилось хуже ещё и оттого, что враги наступали, а ланкастерцы пятились. Толчея мешала отбивать удары. Кони ржали и вскидывались, сталкиваясь крупами. Сосед справа внезапно вскинул руку к горлу и повалился на землю, хотя его никто не ранил, — Бофор видел это очень отчётливо.

Осиротевший жеребец тонко и нервно заржал. Засучил копытами, а наступив на хозяина, окончательно взбесился. Несколько раз он намеревался вскинуться на дыбы или сделать лансаду, но места не хватало. Наконец рванулся куда-то в сторону и вперёд, проскользнул меж двух рослых воинов и оказался на свободе.

Герцог поторопился за ним, спеша, пока не исчезла прореха в рядах йоркистов. Вслед ему увязалось несколько всадников, а затем потянулись и остальные — те, кто ещё мог держаться в седле. Вместе они смогли пробиться.

   — Не ввязываться! — кричал Сомерсет. — За мной!

Он пришпорил коня, и тот припустил к видневшейся впереди роще что было сил. Бофор мог поклясться: никогда в жизни он не видел ничего лучше этих деревьев, этого высокого неба и солнца, лепившего вовсю. Уже через несколько мгновений его застиг недовольный вой трубы и голос одного из воинов.

   — Они отступили! — проговорил тот, не веря неожиданной удаче.

Герцог не верил тоже, но старался не выдавать сомнений. Их едва не перебили. Не иначе мальчишка Йорк заманил их в тщательно спланированную ловушку. Но они вырвались — это главное.

Оставалось неясным, почему йоркисты выпустили их столь легко. Отчего в рядах загонщиков не оказалось самого Глостера. И где, дьявол его разорви, Уэнлок?! Вот кому Сомерсет собственноручно раскроит череп по возвращении! Впрочем, прежде всего следует вернуться в строй. И разобраться в диспозиции, побери её черти...

Бофор не поверил собственным ушам, когда второй раз за сегодня услышал:

   — Белый вепрь!

В голосе всадника, прокричавшего предупреждение, сквозил почти суеверный ужас.

   — Глостер!

Младший Йорк не мог перенестись по воздуху в Вуденд-Хилл парк. И Сомерсет не поверил собственным глазам, когда увидел, как из рощи сыплются всадники и мчатся во весь опор на потрёпанный отряд.

   — Loyalty me lie!

Это стало последней каплей. Герцог натянул повод. Измученный жеребец всхлипнул, словно ребёнок, но послушно развернулся и припустил обратно. От рощи и собственной армии. Бофор хранил верность Ланкастерам и своей королеве, но погибать он не хотел. Да и не имела бы смысла его смерть.

* * *

Сомерсет во главе нескольких всадников мчался в сторону Тьюксбери и не помышлял более ни о каком сражении. Утомлённые кони еле переставляли ноги. Время от времени герцог оглядывался и стискивал зубы от переполняющей его злости.