Ричард Длинные Руки – маркграф

– Кто знает, – ответил сэр Трандерт рассудительно. – И прошлые бойцы могут повысить мастерство, и новые растут быстро. Не думаю, что Черному Барону удастся завоевать приз так же легко. Может быть, вообще алмазный венец достанется другому рыцарю.

Они поглядывали и на меня, я должен напыжиться и сказать что-нибудь заносчивое, что этого Черного Барона по ноздри в землю вобью богатырскими ударами, сорву с его шлема перья и брошу к ногам своей дамы, но я элегантно жрал, запивал кисловатым слабеньким вином, счастливые люди – не знают ни коньяка, ни водки, ни рома, ни виски, хотя даже таким вином ухитряются напиваться.

Сэр Трандерт, которого Жозефина натолкнула на новую идею, пыхтел, сопел, ожидая от меня реакции.

– Сэр Полосатый, – спросил он, не утерпев, – а вы любите турниры?

– Я люблю жареного гуся, – сообщил я. – Еще я люблю поросенка с хреном… Хрен – это овощ такой, а то вы сразу начинаете, да еще при дамах.

– А после жареного гуся? – спросил он.

– Что-нить сладкое, – сказал я. – Мед люблю, раз уж из медвежьего угла. И пироги медовые!

– А как насчет скрестить копья на турнире? – поинтересовался он уже напрямую.

Я наморщил лоб.

– Скрестить копья – это хорошо. Но будет ли это противоборство двух мнений? Соревнование двух блестящих умов? Или столкновение двух трепетных душ?.. Я должен определиться сперва, с чем идти на турнир, и какими доводами будем фехтовать!

Они переглянулись, малость прибалдев, другие тоже начали прислушиваться. Сэр Витерлих весело бросил в нашу сторону через стол:

– Сэр Полосатый, разве недостаточно, что кто-то другой может увезти приз, который мог бы достаться вам?

Я подумал, согласился:

– Зависть – сестра соревнования, значит, особа из благородной семьи. А соперник – это негодяй, которому нужно то, что и мне… Но дело в том, что мне на турнире ничего не нужно.

Герцог слушал внимательно, положение обязывает все видеть и все держать под контролем.

– Соперничество, – заметил он осторожно, – питает талант. Чего рыцарь добивается с наивысшим рвением, в том и достигает совершенства.

Сэр Витерлих взглянул в мою сторону и чуть от смеха не захлебнулся в бокале вина.

– Ваша светлость, поосторожнее! Если сэр Полосатый еще чуточку постарается, все Ундерленды спалит!

За столом возникла напряженная тишина. Рыцари мрачнели и косились на окна. С той стороны еще видна красная вершина горы. Извержение прекратилось, но бледный дымок все еще поднимается из горловины.

По мере выпитого рыцари приходили в себя, мрачность улетучивалась, кто-то даже затянул песни, а Витерлих подошел ко мне сзади и обнял дружески.

– Сэр Полосатый, – сказал он пьяно, – вы великолепны! Вы совершили то, что не каждому из здешних рыцарей было бы под силу!

Я оглядел их хмурые лица и сказал любезно:

– Ну что вы, сэр Витерлих! Любой из них сделал бы то же самое на моем месте. Просто их благородные мор… лица везде примелькались, а меня никто не знал. Только и всего.

Рыцарские морд… лица просветлели, меня перестали пожирать ненавидящими взглядами, хотя, конечно, не все.

Герцогиня сказала милостиво:

– Сэр Полосатый, теперь вы, надеюсь, займете на постоянной основе более достойное место за столом герцога, чем в самом конце.

– Ага, – сказал я, с трудом удержавшись от соблазна утереть нос рукавом. – Ага!.. Только я по глазам его светлости зрю, что она уготовила мне еще какое-то задание.

Герцог покосился на леди Жозефину, она улыбается снисходительно и смотрит свысока, хоть и милостиво, кивнул несколько нерешительно.

– Вообще-то есть еще одно нерешенное дело, но я полагал… что вам нужно отдохнуть… подкрепить силы…

Сэр Готмар наклонился к герцогу и долго нашептывал, поглядывая по сторонам черными глазищами злодея. Герцог хмурился, уже растеряв стать великого полководца, кивнул, на лице обреченное выражение.

– Сэр Готмар, мне ничего другого не остается.

Я сказал как можно оптимистически:

– Что вы, герцог! Для вас я всегда готов на все. Давайте ваше следующее задание.

Герцог поколебался, видно, не в силах сказать то, что насоветовал Готмар, в это время с другой стороны к нему чуть наклонился сэр Витерлих. Я видел, как двигаются его губы, напружинил слух, успев уловить слова: «…и не будет претензий за сэра Корнуэлла».

После паузы герцог обратил ко мне чуть посветлевшее лицо.

– Сэр Полосатый, вы абсолютно правы. У меня есть к вам серьезнейшая просьба. Правда, вы устали, надо бы серьезно подкрепить силы…

– Герои отдыхают в седле, – ответил я сурово, – а не в постели! Что у вас там за проблема? Дракона зарубить? Это я люблю.

Он заверил с некоторой торопливостью:

– Нет-нет, ничего сложного. Драконов у нас никогда не было.

– Жаль, – сказал я и обвел взглядом рыцарей, – на них я и набил руку.

– Жаль, – согласился герцог. – Но сейчас меня тревожит иное. Мой племянник Франк отправился исследовать подвалы замка, но, увы, что-то задержался.

Я посмотрел на него с подозрением.

– И это все?

– Его нет уже с месяц, – сообщил герцог.