Резистент

Завтракаем и снова выдвигаемся в путь. С Гарри Адам общается довольно дружелюбно, даже рассказывает забавные случаи с тренировок. Описывает свою первую вылазку, первого командира отряда, потом – как нашли посреди пустоши мешок детских игрушек и притащили в ЦИР, но его пришлось сжечь, потому что игрушки оказались зараженными радиацией. Оказалось, Адам ходил в разведку уже раз двадцать за последние четыре года. Но что важнее – я поняла, что такой угрюмый и молчаливый он только со мной наедине. Я его раздражаю? Тогда зачем брал в отряд – только из-за просьбы Агаты? И как она ее объяснила: «возьми с собой в разведку эту девочку, я дала ей секретное задание»? Но я сама веду себя с Адамом странно, просто не знаю, что говорить. Зато Гарри ко всем может найти подход.

Следующие два дня проходят без происшествий. Бредем вдоль реки, делаем остановки строго в определенное время, ночами дежурим по очереди.

В одну из ночей Гарри тормошит меня, чтобы вставала дежурить, а я и не спала. Какая-то затянувшаяся бессонница. Беру винтовку, сажусь на спальник. Прохладно, шумит вода. Слышу шорох за спиной: это Адам вылез из своего мешка.

– Что-то случилось? – спрашиваю шепотом, чтобы не разбудить Гарри.

Адам качает головой. Подходит и садится рядом со мной.

– Хочешь, подежурю? Все равно не сплю.

– Мне тоже не хочется спать, – признаюсь я.

– Тогда давай отойдем, чтобы Гарри не будить.

Зачем отходить? Ну, не спорю, беру свой спальник и перетягиваю подальше.

– Ты тоже плохо по ночам спишь, – замечает Адам.

– Вовсе нет. Просто в Центре режим немного сбился.

– Из-за Алисы? – спрашивает он, склонив голову.

Да.

– Нет.

– Вы уже нормально общаетесь? Или не очень? Только честно.

– Если совсем уж честно… у нас с ней просто беда. Один раз чуть не подрались, – говорю я.

– Довольно странно. Она всегда была замкнутой, конечно, но чтоб задирать кого-то…

Да, это я одна такая везучая.

– С другими соседками она ладила?

– У нее не было соседок, ведь ты вторая разведчица за все время. Может, она оттого и недовольна, что больше не живет одна. Привыкла, что комната только ее. Туда даже я почти не заходил.

– Вы ведь встречались, да? – спрашиваю я и тут же жалею об этом.

– Да, в самом начале. Когда только приехали. Мы из одного набора, оба стали разведчиками, даже были в одном отряде. Но с ней было непросто. Знаешь, как бывает… строить отношения с некоторыми людьми – тяжелый труд, который не стоит результата. Я никогда не знал, что может ее разозлить или обидеть, что у нее в голове. И однажды устал.

Вот это он разоткровенничался! Мне почему-то становится неловко. А когда представляю, как Алиса и Адам гуляют за ручку…

Быстро меняю тему:

– А почему нет других девушек-разведчиков? Разве за шесть лет не было подходящих?

– Как тебе объяснить… Дело не только в хорошей физической подготовке и обучаемости – девушек с такими качествами много. Тут нужен особый склад характера. У Алисы он есть. Мне показалось, что у тебя тоже, потому я попросил тебя в свой отряд.

– Теперь не кажется? – негромко спрашиваю я.

– Нет, я все еще так думаю. У тебя не все выходит, но ты не бросаешь дело, даже если больно и страшно. И не пытаешься выглядеть лучше, чем есть. Быстро приспосабливаешься к ситуации, помогаешь другим, когда самой тяжело. А еще мне кажется, что ты хороший командный игрок. Это важнее всего остального.

От него это звучит не как комплимент, а как характеристика, просто констатация факта. И это именно то, что я хотела услышать: он правда думает, что я заслуживаю быть разведчиком. И не считает меня обузой.

– Я рада, что ты так думаешь.

Мы сидим в тишине несколько минут.

– Ты рада, что попала в Центр? – спрашивает Адам.

– Не знаю. Иногда рада, иногда – нет.

– Я тоже не знаю до сих пор, а ведь четыре года прошло. К тому же то, что здесь происходит… Доктор Агата ведь…

Он запинается, прерывает мысль.

– Что?

– Забудь. Я все-таки попробую поспать.

Он торопливо поднимается и уходит. И что хотел сказать? Вот сиди теперь и гадай.

Утром, как обычно, быстро моюсь и меняю белье, пока все спят. Только тогда бужу парней. Завтракаем скудно: всего за три дня наши запасы уменьшились вдвое.

– Сегодня перед обедом порыбачим, – говорит Адам.

Проволочив ноги до обеда, останавливаемся, оставляем вещи в тени раскидистого дерева, названия которого я не знаю. Тут везде такие. Адам находит в своем рюкзаке крючок и леску, сооружает удочку, вместо наживки – кусок колбасы. Заняться нечем, поэтому мы с Гарри устраиваемся на влажном зеленом камне над самой водой и просто наблюдаем, как Адам, вошедший по колено в воду, ловит рыбу. Рыбы здесь много, так что улов хороший: две крупных, с переливающейся, почти зеркальной серебристой чешуей, и пара рыбешек поменьше. Потом Адам показывает, как чистить и потрошить добычу. Скоро мои руки пахнут рыбой, чешуйки забиваются под ногти. Довольно отвратительно, но раз уж Адам сказал, что я легко приспосабливаюсь, надо держать марку. Поджариваем улов на костре, посыпав солью и перцем. Вкусно – пальчики оближешь!

После обеда я стираю свои вещи в реке, пока парни доедают рыбу. Слышу обрывки их разговора: