Резак 2

Вождь добывал еду, а жёны готовили, пока я валялся на травке и думал, что делать дальше. Ситуация была дурацкая до искривления сознания. К стабу-горе, где мы предполагали найти древнюю машину, регулярно приходили здоровенные, просто громадные заражённые, какое-то время тусили, а потом уходил. Вокруг нас были абсолютно пустые кластеры без жратвы и свежих перегрузок, а понять, что они тут делают я откровенно не мог. По непонятной причине, к горе со всех сторон приходила настоящая элита, стояла раскачиваясь некоторое время и уходила. Чего тварям здесь надо? Почему находятся именно здесь и каждый раз разное время? Для себя я твёрдо решил, что пока не уловлю хоть какой-нибудь последовательность и не пойму, что вообще происходит, с нашего болота ни ногой.

Всё это выглядело странным. Наверное, мне сейчас мог позавидовать любой натуралист, столько нового мне приходилось наблюдать, но меня это сильно напрягало. Я внимательно наблюдал за окружающим пространством, охотился, ловил рыбу и думал. Я не сомневался, что нам из черноты выйти дадут. Стаб с болотом находился на территории нашего чёрного знакомого, и не думаю, что такому важному другу поставщика палок как я, будут чинить препятствия, а вот обратно зайти наверняка не получиться.

Нам никто нам не обещал большего, чем для нас уже сделали, а вот поведение местной живности, старшей сестры и моей подруги меня заинтересовало. Занимаясь промыслом, я обратил внимание на то, что когда старшая сестра начинала петь, а Луиза принималась активно ныть, то лягушки и змеи ловились лучше, мальки подплывали ближе, а рыбины, свирепые хищники болота, с большей охотой ловились на мою удочку из блискучей брошки, и как раз к этому времени подходили заражённые. Всё происходило как-то одновременно и даже козявки начинали стрекотать веселее, а всякие жучки и бабочки порхали охотнее. Потом всё замирало и на следующий день начиналась заново. Я даже начал записывать время, насколько это можно было определить по солнцу Стикса, но каждый раз всё повторялось в разное время. Лягушки снова вылезали квакать, сестра пела, а заражённые собирались стадами и топтались на месте.

Мои графики всеобщего веселя пополнялись, и я уже мог уловить некие цикличности. Меня страшно смущало поведение заражённых. Они приходили к горе, остановились раскачиваясь и ни на кого не охотились.

После того что со мной случилось с момента того как я первый раз пересёк выступ пекла и попал к животным, я сильно поменял своё отношение к приметам, ощущениям и мистическим проявлениям. Я поверил во всё все дурацкие и самые идиотские истории, которые оказались правдой. Я даже отчасти согласен был с Вождём, который улыбаясь говорил про игровой мир. Соглашаться с чем было. Самые лучшие ножи я получал из лап говорящего кота, а мистика стала моей второй натурой, но главное с этим делом не переборщить и понять знаки правильно. Если перед тобой узкий проход сокровищами, то это не всегда значит, что тебя хотят одарить, а возможно в тот момент, когда ты ставь на четвереньки полезешь за бесценным богатством, тобой могут грубо воспользоваться. Всегда надо быть крайне осторожным в чтении мистических знаков, и в этом я тоже не раз убеждался.

На происхождение этого бурного веселья и его цикличность я обратил внимание сразу на второй день, после того как сошло действие стимуляторов, и мог отвечать за своё моральное здоровье, а вот понять его происхождение у меня пока не получалось. Похоже, я один остался бесчувственный сухарём и не вырубал, что происходит, но старался не обращать на себя внимание ни словом, ни делом никого не задевать, боясь спугнуть тонкую ниточку баланса. Я наблюдал и примерно уже выработал последовательности этого эмоционального всплеска. На всей этой территории единственный кого не касалось волна эйфории был я.

Мы здесь уже были почти неделю, все восстановились, живы-здоровы, полны энтузиазма и бодрости, но как пробраться между чернотой и горой представления не имею. Вокруг холма, который, наверное, и был той самой машиной закрытой или закопанной, а может быть в бункере наподобие тех, которые в войну строили фашисты, постоянно крутились крупные заражённые. После черноты ни какие патроны не стреляли, электроника не работала и стоял насущный вопрос как нам пройти?

За ужином я решился поднять тему общего подъёма настроения:

— Скажи, чего ты поёшь? — спросил я старшую сестру.

— А мне танк поёт, а я подпеваю.

— Он не тебе поёт, он меня зовёт! — возмутилась Луиза.

— А мне поёт, — упрямилась старшая сестра и показала Луизе язык.

— Ни фига он не поёт! Это он меня зовёт! — и Луиза бросилась на старшую сестру с кулаками, но была перехвачена ловким ударом в грудь босой пятки, и не раздумывая попыталась укусить женщину за ногу.

У меня отличная реакция, и прежде чем старшая сестра зацепилась моей подруги в волосы, я перехватил обоих дам за шкирку и стряхнул.

— Цыц женщины, а то на обед без лягушачьих лапок останетесь! Я сказал!