Революция и флот

После переворота я задержался на «Новике» всего несколько дней. Порядок пока еще держался, но дисциплина стала заметно падать. Матросы ходили, как в угаре: большинство из них, несмотря на свою «ультрареволюционную» окраску, совершенно не понимало смысла и значения совершившихся событий. Ко мне неоднократно обращался то один, то другой матрос и с несколько сконфуженным видом задавал какие-нибудь вопросы политического характера. Некоторые из них спрашивали меня, почему отрекся от престола государь, что такое был Распутин, что за люди взяли теперь власть и так далее. Часто, ни к селу ни к городу, во время разговора они приплетали какое-либо мудреное «модное» слово, слышанное ими случайно на берегу. Иногда повторялось что-то вроде общеизвестного приветственного крика мятежных солдат 14 декабря 1825 года: «Да здравствует Константин и жена его Конституция!»… Так, мне высказывали свой взгляд о том, что «как бы было хорошо, если бы царь остался и скрепил “Золотой Грамотой” все завоевания революции»… Насколько только позволяла обстановка, я разъяснял им весь ход и смысл событий, приводил примеры клеветы из истории, просил не доверяться красивым словам различных «болтунов» и так далее. Матросы с глубоким вниманием меня выслушивали, благодарили «за науку» и уходили. К чести их, могу сказать, что ни один из таких интимных разговоров со мной не был никому ими передан.

Тем временем революционная агитация делала свое дело. Среди команд начал уже наблюдаться «сознательный» элемент. Раньше он являлся исключением, а теперь был сплошь и рядом. Примеры Кронштадта, особо революционных кораблей, усталость от трехлетней войны, а главное, сплошные ошибки Временного правительства и нового, революционного командующего флотом, старавшегося подольститься под Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов и судовые комитеты – все это вело к развалу флота, означало его близкую смерть…

После моего ухода с «Новика» я не переставал поддерживать с ним связь. Несколько человек из старой команды перешли со мной на «Чайку»; многие же, которые уже плавали пять лет, были списаны, по их просьбе, на берег. Прежний состав команды совершенно изменился. На вакантные места были присланы молодые матросы призыва 1917 года, из числа участников кронштадтских зверств. Тут были совсем другие веяния, чем у старой боевой команды «Новика». Понемногу начинался беспорядок и развал на корабле; молодые, ничего не понимавшие в морском деле матросы, принеся шаблонные лозунги о «мире во что бы то ни стало» и кичась «революционными заслугами», благодаря своему большинству захватили в свои руки все влияние. Это были развращенные до мозга костей круглые невежды. Что они могли дать, кроме развала?..

II

Положение в Рижском заливе до наступления неприятеля. Гибель «Барса», «Львицы», «АГ-14», «Лейтенанта Буракова» и «Стройного». Вступление вице-адмирала М.К. Бахирева в командование Морскими силами Рижского залива. Вице-адмирал М.К. Бахирев. Гибель «Охотника». Наступление неприятеля. Действия на Кассарском плесе. Положение на сухопутном фронте. Сдача батарей на Сворбэ. Гибель «Грома». Бой на рейде Куйваст. Гибель «Славы». Уход из Моонзунда. Причины падения обороны Рижского залива. Жизнь «Новика»

Как следствие мартовского переворота явились большие перемены в командном составе флота вообще и Минной дивизии в частности. В первые же дни революции начальник дивизии контр-адмирал М.А. Кедров был вызван в Петроград и назначен товарищем морского министра. Его место занял капитан 1-го ранга А.В. Развозов, один из самых выдающихся офицеров нашего флота.

Всю весну «Новик» продолжал ремонт, но работы, благодаря революционным порядкам, шли медленно. Только в середине мая ему удалось оторваться от Сандвикского завода и присоединиться к другим судам дивизии в Рижском заливе. Сейчас же начальник дивизии перенес на него свой флаг.

Личный состав «Новика» тогда уже сильно изменился не только в отношении команды, о чем упоминалось выше, но и офицеров. Из старого состава остались только командир, штурман и младший механик; остальные все были новые. Под влиянием этих перемен изменил свое лицо и «Новик». С большим трудом только можно было узнать в нем прежний корабль, боевыми подвигами которого так гордился старый личный состав.