Революtion!

Но не только для массового. Вождь большевиков Владимир Ленин заочно полемизировал на сей счет с блестящим политическим мыслителем, французом Алексисом де Токвилем. (Здесь надо уточнить, что де Токвиль умер еще до рождения Ульянова-Ленина.)

Так вот Ленин считал важной причиной революции социоэкономический кризис и обнищание низов («обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов», в его формулировке). Де Токвиль на примере Великой французской революции показывал, что к революции парадоксальным образом ведет не ухудшение, а улучшение социоэкономической ситуации, сопровождающееся быстрым ростом массовых притязаний, для удовлетворения которых не хватает ресурсов. Иначе говоря, революция политическая и социальная начинается с революции ожиданий.

Хотя исторический опыт революций настолько обширен и разнообразен, что из него можно извлечь убедительные аргументы в пользу обеих точек зрения, современная наука, пусть с важными оговорками, опровергает Ленина и склоняется к позиции де Токвиля. «И все же революции, как правило, вызываются не нищетой». «На самом деле революции чаще происходят не в самых бедных странах, а в странах со средним уровнем доходов», – утверждает Голдстоун[41].

Обнищание населения как революционный фактор имеет значение не само по себе, а в связи с другими факторами и в широком контексте. Бедность и нищета могут привести к покорности и пассивности. Ведь для любых протестных действий нужны усилия и ресурсы – а крайняя нищета и жесткая иерархизированная система лишают общество ресурсов, оставляя ему лишь одно желание: выжить. Более того, практически все религиозные доктрины оправдывают неравенство и нищету как естественный порядок вещей.

Для революций важно не абсолютное, а относительное обнищание. Это ситуация, при которой общество жило все лучше и верило в долговременность повышательного тренда, но сим надеждам в силу тех или иных причин (война, экономический кризис, природная катастрофа, неумелое управление и др.) суждено было обрушиться. Именно срыв надежд делает невыносимым неравенство и порядок вещей, которые прежде выглядели вполне приемлемыми.

Зачастую политической революции предшествует «революция ожиданий». Что это такое? Представим себе следующую типическую ситуацию. Страна имярек пребывает в восходящем экономическом тренде. Высокие цены на промышленную продукцию, сельскохозяйственные культуры или природное сырье, которыми богата страна, обеспечивают устойчивый рост доходов – государства, элит и населения. Понятно, что в недемократических системах эти доходы распределяются несправедливо, а львиную долю доходов отчуждает в свою пользу правящее сословие и экономическая верхушка. Вместе с тем экономический подъем обеспечивает заметный рывок для части общества, которая связана с обслуживанием экспорта и/или растущих отраслей экономики. Помимо элит важным бенефициаром становится растущий – по численности, доходам и амбициям – городской средний класс. Но благодаря общему росту доходов улучшается и жизнь населения страны в целом.

Работает закон возвышения потребностей. Люди привыкают к росту своих доходов и к приятным тратам. Они начинают ездить отдыхать за границу, причем дважды в год; они каждые полгода меняют мобильный телефон, а раз в два года – автомашину; они покупают в ипотеку городскую квартиру и начинают строить загородный дом.

И хотя в обществе много ворчат и жалуются на казнокрадство, коррупцию и злоупотребления власть имущих, это возмущение носит неглубокий характер и не толкает людей к протестным политическим действиям. Ведь им есть чего терять – благоприятную перспективу. В силу присущего всему роду человеческому когнитивного искажения – бессознательной привычки абсолютизировать и экстраполировать статус-кво, сегодняшнее положение вещей – общество пребывает в безмятежной уверенности, что благоприятная экономическая ситуация и возможность обогащения теперь будут всегда.

«Счастье было так возможно, так близко». Но вдруг – а это всегда случается вдруг – происходит обрыв надежд и ожиданий. По каким угодно причинам: изменилась экономическая конъюнктура, рынок перенасыщен, появились влиятельные экономические конкуренты, ухудшилась международная ситуация, началась война и др. Для общества результат один: процветание закончилось, наступило время «тощих коров».

И тогда после первого шока и детских надежд, что все скоро образуется, вернется на круги своя, надо лишь немного обождать, возникает мрачная свинцовая уверенность, что кризис – это всерьез и надолго, что прежней жизни уже не будет. Обрушение массовых надежд и ожиданий всегда чревато раздражением и агрессивным недовольством. Тем более когда люди начинают вслух задаваться вопросом: почему элита по-прежнему роскошествует, в то время как все мы стали жить заметно хуже? В новой ситуации несправедливость и злоупотребления возмущают людей гораздо сильнее, чем прежде. И у этого возмущения гораздо больше шансов вылиться на площади и улицы.