Ревизор: Возвращение в СССР 8

— Условие простое — внутри Прожектора мы с тобой спокойно работаем, не собачимся и друг друга поддерживаем, — сказал я, — сама понимаешь, я кого угодно позвать могу, а предлагаю именно тебе. И хочу, чтобы мне это никаким негативом не аукнулось потом.

— Да ладно, не такая и я стерва! — широко улыбнулась мне Светка, — согласна, конечно.

Так, с ней договоренность достигнута. Осталось поймать Леху и с ним переговорить. Пока его Света не спросила, а то он ни сном ни духом.

Глава 13

Москва

Я представил ребят Кириллу на следующий день. Он был очень доволен. Представил нам второго участника команды из предыдущего состава. Маша оказалась скромной невысокой девушкой с косичкой и в круглых очках. Наша Светка Костенко в дорогих шмотках рядом с ней смотрелась как модель с обложки журнала.

На первом же собрании Комсомольского прожектора в кабинете Самедова Борщевский гордо представил нас ему как свою команду. Был очень нами доволен, хотя в деле ещё никого не видел. На удивление, Кирилл одобрил мою идею с фотоаппаратом, убедил Самедова, что он может очень помочь в проверках.

Самедов снисходительно поглядывал на нас, обращался ко всем на «вы». Но как только мы пошли к выходу, он сразу перешёл на «ты» в обращении к Борщевскому.

— Кирилл, останься.

Маша в приемной кивком головы попрощалась с нами и ушла, а мы вернулись к своей группе.

После пар состоялось коротенькое комсомольское собрание. Быстренько довели до слёз одну нашу девочку и разбежались по домам.

Она три раза за месяц опоздала к началу первой пары. Ей поставили на вид, поругали и потребовали с неё обещания, что такое больше не повторится. Бедолага пыталась свалить вину на общественный транспорт, но никто её слушать не стал.

Мне стало жаль её, поэтому я не стал со всеми спешить уйти после собрания. Решил разобраться лично. Приятно было увидеть, что Костенко, чувствуя ответственность за прибранный к рукам женский коллектив, осталась с Милой, пытаясь успокоить её.

Пухленькая, но миловидная девушка рыдала в голос от душившего её чувства несправедливости. Из слов, прорывавшихся сквозь её рыдания, я уловил, что автобус приходится ждать по сорок минут, а то и полтора часа.

— Мила, где ты живёшь? — спросил я.

— В Медведково.

Туда метро ещё не прокопали, ехать надо от ВДНХ минут сорок, если не больше. И это, если не ждать автобус.

— Утром не влезть! Днём не дождаться! — рыдала девушка.

Мы также на Каширской в семидесятых жили. Вечером в час пик однажды была история — люди затоптали кого-то насмерть, штурмуя автобусы. Кто-то споткнулся, упал. А сзади толпа напирает. Кричи не кричи, сзади не слышат…

Мой батя в прошлой жизни так травму позвоночника получил: ему в толпе кто-то локтем от злости врезал в спину и прямо по позвонкам очень неудачно попал. Две операции, год реабилитации, пять лет в корсете… И на всю жизнь «приятные воспоминания» в виде различных ограничений.

О! Кстати! Надо будет попробовать сделать так, чтобы это не произошло! До этого случая ещё сколько? Семь лет… Да, точно. Времени у меня вагон и маленькая тележка.

— Мила, — сказал я, заметив, что девушка уже только всхлипывает. — Каким автобусом ты ездишь?

— Девяносто третий.

О! Славный девяносто третий маршрут! Сам его в восьмидесятых по сорок минут — по часу ждал. Так, значит, это многолетняя традиция!

— Они по четыре автобуса сразу ходят, — усмехнулся я.

— Да… — подняла на меня удивлённые глаза Милка. — А откуда ты знаешь? Ты же вроде не москвич, в общаге живёшь.

— Это в любом городе может быть. На конечной водители в козла играют, — объяснил я. — потом так друг за другом и выезжают на маршрут. Вчетвером его проедут и опять за козла садятся.

— Правда, что ли? — недоумённо спросила Светка. — Не может быть.

В центральном районе Москвы, может, и не может. А на окраины люди по два часа домой с работы добираются.

— А давай, проверку этого маршрута Кириллу предложим, — подсказал я ей. — Зря, что ли, мы в Прожектор пошли?

— А давай! — с вызовом заявила Светка.

Чувствую, кому-то достанется! Ну, надеюсь, пару лет жители Северного Медведкова смогут более-менее спокойно домой добираться. А потом опять то же самое будет. Если снова не спустить на водил Комсомольский прожектор. Хуже всего будет, когда при Горбачеве всем станет плевать на всякие прожектора, кроме «Прожектора перестройки».

На том мы и разошлись.

Среди недели после пар пригласили с Лехой девчонок погулять. И мы, и они были загружены учебой и общественными поручениями, так что были рады возможности отвлечься и пообщаться. Так я думал. Однако, гуляя с девушками по Шаболовке, заметил, что и Галия, и Диана явно не в настроении сегодня. Галия была чем-то озабочена. Периодически задумчиво хмурилась, когда думала, что на нее никто не смотрит. Диана же была довольно сильно раздражена. На нас с Лехой внимания не обращала, периодически вставляя невпопад какие-то дежурные фразы. Улучив момент, я поинтересовался сначала у Галии, что её беспокоит? А после её слишком уж горячих заверений, что всё хорошо, решил потрясти сестру. Дождался, когда Галия забежала в туалет, и тут же и приступил.