Ревизор: Возвращение в СССР 8

Полноватый брюнет лет так хорошо под тридцать, не меняя расслабленной позы, остался сидеть за своим рабочим столом, молча указал мне на стул и бесцеремонно разглядывал меня. На лице его отражалась напряжённая работа мысли. Пытается понять, что я за птица и зачем меня ему навязывают.

— Меня очень настоятельно попросили обратить на тебя внимание, — наконец проговорил он, сразу взяв пренебрежительный тон и обращаясь ко мне на «ты», хотя в университете было принято, что все преподаватели обращаются к студентам на «вы». — Попросили включить тебя в команду «Комсомольского прожектора», — он сделал паузу. Я кивнул. — Тебе это зачем?

Начало разговора мне категорически не понравилось. Но, с другой стороны, как я могу рассчитывать, что шестнадцатилетнего паренька кто-то будет воспринимать всерьез? И кипишить и обижаться нельзя — дам только повод меня отшить. Скажут потом Сатчану, что прислал кого-то настолько незрелого, что повел себя неадекватно. Мол, и хотели тебе помочь, но ты же нормальных людей присылай! Так что придется выкручиваться.

— Много читал, мечтал так же! — я решил строить из себя наивного романтически настроенного юношу-идеалиста. — Хочу по мере своих сил и возможностей внести свой вклад в построение коммунизма и приближение светлого будущего для нашей великой Родины.

— Похвально, похвально, — ответил он, не сдержав ухмылку.

Мол, ох уж молодо-зелено!

Он, наконец, что-то для себя решив, поднялся из-за стола, выглянул в приёмную и распахнув дверь, кивком головы позвал меня за собой.

— Рашид Фархадович, — тут же подскочил к нему, протягивая руку невысокий худой парень, ожидавший в приёмной.

— Познакомься, Кирилл, с новым членом твоей группы, — небрежно показал он на меня. — Забыл, как тебя?

— Павел Ивлев, — представился я и протянул Кириллу руку.

— Борщевский, — представился Кирилл.

— Оставляю вас. Введи его в курс дела, — распорядился Рашид Фархадович и скрылся в своём кабинете.

— Пойдём, в буфет посидим, — предложил Борщевский. — Обсудим дела наши скорбные…

— Пошли, — согласился я, и мы пошли из приемной, продолжая разговаривать на ходу. — Почему скорбные?

— Потому… Что-то я тебя раньше не видел… Ты вообще на каком курсе?

— Первокурсник.

— Первокурсник? — Кирилл аж остановился от удивления, и я наткнулся на него, — с каких это пор первокурсников в прожектор брать стали? Да что ты вообще в этом понимаешь?

Последняя фраза прозвучала даже с каким-то презрением.

— Надо же когда-то начинать меняться и давать возможность проявить себя и первому курсу! — с наглым видом сказал я, давая понять, что пугаться его негативного отношения и убегать в слезах со смотрин не буду, — у старшекурсников явно не может быть монополии на поиск всего плохого, что мешает развиваться экономике Советского Союза. Это моя страна, и я хочу приложить все свои силы, чтобы сделать ее процветающей. У меня должна быть такая возможность, как у комсомольца!

На такую правильно сформулированную с точки зрения идеологии речь возразить Кириллу оказалось нечего.

— Язык у тебя хорошо подвешен, может, и пригодишься для чего, — примирительно пробурчал он, получив отпор, и я понял, что больше наездов не будет. Он готов сотрудничать.

Мы дошли до буфета. Кирилл купил себе газировки и сочник, а я взял чай и пару пирожков с повидлом.

— Обед из-за Самедова пропустили, — недовольно проворчал Кирилл. — Нас осталось в команде двое. Остальные выпустились в этом году. Ты, получается, теперь третий. В принципе, можно и втроём ходить. Но когда нас человек пять, представительней получается. Хорошо бы ещё пару человек найти.

Я кивнул. А потом спросил:

— Расскажи, в чём работа заключается?

— Находим нарушения и документируем, — ответил он.

— А как документируете? — поинтересовался я. — Фотосъёмка?

— Нет. Акт составляем…

— Фотоаппарат тоже нужен… — задумчиво проговорил я. — Сможешь выбить у Рашида?

— Зачем? — с недоумением спросил он.

— Чтобы удобнее было акты составлять, глядя на фотографии. Нащёлкал на объекте, а потом не спеша сидишь, акт пишешь. Дня через три результат выдаёшь…

Надо же успеть с Сатчаном результаты обсудить.

— Мы так не делали, но мысль интересная, — усмехнулся Кирилл.

— А кто второй старожил?

— Девчонка с биологического, третьекурсница.

— А ты сам давно в команде? — спросил я.

— Со второго курса. Во всех выездах участвовал, — ответил он и отвёл глаза.

Выглядит так, словно он сам в своих словах не уверен. Или просто такая странная манера разговаривать? Пока побольше с ним не пообщаешься, не поймешь.

— Слушай, если людей надо больше, я могу поспрашивать на своем курсе, кто еще хочет в Комсомольский прожектор. Ты прав, втроем не очень удобно ходить. Нам бы человек пять-шесть.

— Сам как исключение попал к нам, так и друзей своих хочешь притянуть? — изумленно спросил он, видимо, не в силах поверить такой наглости.

— Ну да, — спокойно подтвердил я.

И тут что-то в его глазах изменилось. Словно его какая-то мысль посетила. Не знаю какая, но он тут же свою позицию изменил.

— А знаешь, давай. Приводи еще двоих человек со своего курса!