Ревизор: возвращение в СССР 30

— Элла Родионовна, а что мы завтра будем делать? — настороженно поинтересовалась Наташа.

— Девочки, завтра-послезавтра у нас будут ещё более суматошные дни. Утром расскажу. Начинаем в восемь утра… А сегодня заселяться и отдыхать.

Девушки заселились в один номер. Уже после ужина, лёжа на кровати и вытянув уставшие ноги, Галия, чуть не плача, заметила:

— Теперь я понимаю, почему Белоусова так ехидно на меня смотрела, когда мне командировку начальница предложила…

* * *

Москва.

Получив от руководства принципиальное согласие на подключение профессионального юриста к делу Ганина, Мещеряков сразу вспомнил про Альникина.

Странный тот был парень, пару раз очень поднагадил, один раз, когда Мещеряков уже возглавлял райотдел и ещё один раз, когда он ещё возглавлял там же следственный отдел. Обычно адвокаты занимали пассивную позицию и очень вяло интересовались ходом следствия, хотя им уже даже предоставили право участия на стадии предварительного расследования. Мещеряков не меньше десятка раз сталкивался с Альникиным по разные стороны баррикад, и, как правило, он вёл себя как все советские адвокаты. Но дважды он не дал посадить обвиняемых, несмотря на возможные серьёзные проблемы для своей дальнейшей карьеры. Все же прекрасно знали, что органы юстиции имели право на исключение адвоката из профессии. И руководство адвокатских коллегий проходило обязательную процедуру утверждения в Минюсте… Из всего этого Мещеряков ещё тогда сделал вывод, что у того были серьёзные причины так упираться и рисковать, а иных причин, кроме хорошего гонорара, старый милиционер не знал.

Заехав в адвокатскую коллегию, Мещеряков выяснил, работает ли у них ещё такой адвокат и с удовлетворением услышал, что работает и даже на месте. Молоденькая секретарша, не знавшая Мещерякова лично, приняла его за очередного клиента и показала кабинет Александра Дмитриевича.

— Андрей Юрьевич? — удивился адвокат. — Какими судьбами?

— Приветствую, Александр Дмитриевич, — усмехнулся про себя Мещеряков тому факту, что адвокат помнит его имя-отчество и протянул ему руку. — Как ваше ничего?

— Коптим небо помаленьку, — пожал тот протянутую руку и с нескрываемым любопытством посмотрел на него.

— Александр Дмитриевич, я в отставке, но не без работы, — начал Мещеряков. — Моё начальство ищет юриста, способного на решительные действия… Сразу про вас, вот, подумал, по старой памяти…

Они оба уставились друг на друга, вспомнив не совсем приятные общие моменты из прошлой жизни, но в свете изменившихся обстоятельств усмехнулись каждый своим мыслям.

— Н-да, Андрей Юрьевич… Жизнь странная штука, — покачав головой, ответил Альникин. — А что у вас за дело? Зачем вам адвокат?

— Несчастный случай на производстве, работник налакался технической синьки и помер. Директору грозят серьезные неприятности. Тем более, что он по глупости оформил на себя и полставки инженера по технике безопасности. Мне нужен адвокат, способный сделать все возможное… — Мещеряков сделал паузу, и сказал, глядя в глаза адвокату. — И невозможное, чтобы его клиент избежал тюрьмы. Ну а деньги в случае успеха будут соответствовать вашим лучшим ожиданиям.

— Интересное дело, — подвинулся ближе к столу адвокат, оценив перспективность этого предложения. Он сразу почувствовал в Мещерякове спокойную уверенность и не свойственную ему ранее представительность. Забурел Андрей Юрьевич, залоснился, совсем не похож на ранее бегавшего в мыле мента. — Пожалуй, я возьмусь. Давайте только сразу обсудим гонорар и мои лучшие ожидания по нему.

* * *

Вернувшись домой, прикинул, что ещё вполне успеваю на тренировку, быстро собрал сумку и поехал на ЗИЛ. Перед тренировкой узнал у Марата, как у него продвигается постановка на учёт. Сатчан тут же подключился к нашему разговору. Всё, от них зависящее, они уже сделали. Теперь осталось только дождаться ближайшего заседания жилкомиссии.

Выбрав момент, напомнил Марату и Аише про завтрашнюю лекцию на заводе «Полёт».

— Встречаемся в одиннадцать у проходной завода, как в прошлый раз, — сказал я. — Передайте, пожалуйста, Фирдаусу с Дианой.

На тренировке с удовольствием переключился на физическую нагрузку, прямо душу отвёл.

На парных упражнениях успели перекинуться парой слов с Сатчаном по нашим делам. Он шепнул, что Ганину нашли адвоката.

— Как там вообще? — поинтересовался я. — Следственные действия какие-то начались? Ганин на свободе?

— Под домашним арестом, — хмыкнул он.

— В смысле? — удивился я. Вот совсем не помню никакого домашнего ареста в СССР… Разве он был в семидесятых?

— Да хреново ему. Давление. Адвокат сказал, бюллетень оформить.

— А. Ну, это правильно… Наверно… Всё лучше, чем он в СИЗО был бы. У него нервы ни к чёрту…

— Мы тоже так с Бортко решили. Пусть дома лежит. Всем спокойней будет. Марьяна там сама прекрасно справляется.

— Согласен, — ответил я и спросил. — Как там, на «Полёте», музей не перенесли? Давно там не был. А завтра порепетиторствовать там хотел.

— Да нет. Там всё нормально. Одна комната уже конкретно в запасник превратилась, а во вторую ещё можно зайти. Скорее бы уже музей построить…