Ревизор: возвращение в СССР 2

— Делим склад на участки, разбиваемся на группы и сличаем учётные остатки с фактическим наличием. — выдал нам задачи Арсений.

Группами, так группами. Я встал поближе к Лиле.

Старшие посовещались, и мы разбились на группы. Никифоровна и Влад, Мишка у них на подхвате. Арсений и Славка. Лиля и я. Мой маневр сработал!

Влад раздал нам ведомости с остатками.

— А как считать будем? — сделав невинное лицо, спросил я. — С контролем содержимого?

— Да, давайте с контролем! — поспешно поддержала меня Никифоровна.

Арсений взглянул на меня озадаченно. К этому я уже привык — кто же от пацана-грузчика такое услышать ожидает!

— По-хорошему, надо бы, — подтвердил он. — Раз уж с базы вторую проверку за две недели потребовали.

Отлично! — подумал я, — наконец-то настоящая проверка!

— Что, банки консервные вскрывать будем? — ухмыльнулся Потёмкин.

Похоже, его задело за живое услышанное. Все же в прошлой проверке, что не нашла ничего криминального, и он был.

— Нет, маркировку на них проверять будем, соответствует ли она этикеткам на упаковке, — ответил Арсений, и строго посмотрел на своего подчиненного. Влад стушевался.

— Всё, что поступило за последнюю неделю, я отдельно складировала, — вступила в разговор Никифоровна и показала на дальние стеллажи. — Там можно сильно не копаться.

— Отлично, — сказал Арсений. — Всем задача ясна? Ну, тогда приступаем, — резюмировал он, не дождавшись от нас ответа.

Никифоровна отправила нас с Лилей искать товары из нашего списка в сторону столов, где я сахар фасовал.

Мы начали с чаёв. До обеда пересчитали один стеллаж, обнаружили небольшую пересортицу, но в целом всё было красиво.

Никифоровна с Владом начали работу со своим списком с конца, уж не знаю с чьей подачи, и сразу обнаружили излишки по рису, манке, пшену, ячке, муке.

Я был очень удивлён излишкам. Для меня воровство — это недостача.

Но Лиля мне объяснила, что сейчас воровство — это, как раз, излишки. При любых ревизиях боятся не недостач, их погасил деньгами и всё. Все, как огня, боятся излишков. Это значит, здесь кого-то обвесили, не доложили, фиктивно товар списали.

— Излишки — это очень, очень плохо, — объясняла мне Лиля. — Если чего-то не хватает, а чего-то столько же в излишке, ну, значит, пересорт. Это плохо, это халатность, но это не хищение. А тут… — Она сделала круглые глаза.

Я всё думал над её словами «погасил деньгами и всё». Как-то мне попалась на глаза цифра, что к 1970 году в СССР накопился излишек рублёвой массы на четыре миллиарда. Если это так и есть, то конечно, погасил деньгами и всё.

Тут Арсений со Славкой нашли ящик коньяка, в котором в бутылках был налит чай вместо алкоголя.

— Товарищи! Все сюда! — радостно кричал Арсений, созывая нас. — Смотрите…

И он рассказал, что привлекло его внимание, почему он решился вскрыть одну из бутылок.

— Ящик упакован больше четырёх лет назад, — объяснял он. — Почему товар за столько лет не поступил в торговую сеть? Вскрыл ящик, осмотрел бутылки. Вскрыты они были очень аккуратно, но всё равно видно, если присмотреться, что они уже вскрывались.

Он пустил по кругу несколько укупоренных бутылок из этого ящика.

— Товарные муляжи… — задумчиво произнёс Потемкин, крутя в руках бутылку. — Но это бессмысленно. Отгрузишь в запаре в магазин и тут же по шее получишь. Стоит каждая бутылка недёшево. Люди такой хай подымут!..

— Вместо неснижаемых остатков их держать и не отгрузишь никогда, — проворчала Никифоровна. — Вон, четыре года тут пролежал и ничего.

— А вы разве не следите за сроками товаров? — поинтересовался Потёмкин.

— Следим, конечно, — отозвалась Никифоровна. — Но, во-первых, у нас товар, вообще, не залёживается, а во-вторых… Адамыч некоторые товары сам лично отгружал.

Никифоровна задумчиво смотрела вдоль стеллажей.

— Я знаю, где надо копать, — вдруг сказала она. — Адамыч всегда сам отгружал крепкий алкоголь, кондитерку в коробках, консервы и промтовары кое-какие.

— А какая ещё бывает кондитерка? Если не в коробках, — я представил себе карамель в мешках по 50 килограмм. А что, может быть.

Никифоровна тем временем осматривала стеллаж, рядом с которым мы стояли. Её внимание привлекли несколько ящиков на самом верху.

— Вон там. Снимайте, — решительно распорядилась она.

— Всё равно, это как-то слишком топорно. Опасно, — ворчал Потемкин, пока я подставлял деревянный табурет-лесенку к стеллажу. — А если бы он заболел? Кто-то другой, в первую очередь, отгрузил бы товар с истекающим сроком, а свежий оставил бы. Верно?

Ему никто не ответил, а мне комментировать было некогда — я снимал вниз все, что укажут. Тяжесть немалая, уронить, если отвлечёшься, легко. Еще одна проблема — ящики деревянные, чуть взял не так — заноз не избежать. Достал три ящика, на которые указала Никифоровна, и передал их Славке. Он принял их не без усилий и поставил на пол перед Арсением.