Реверс

И я вдруг увидел Викторию, промелькнувшую в ее голове, а потом ее сознание послало мне четкое изображение человека — темноволосого незнакомого мужчины, отдававшего приказы.

Это стало последним, что я смог рассмотреть. Вместо всех эмоций вдруг наступила непроглядная темнота, а энергия тела покидала его, уходя в космическое пространство. Она умерла резко, внезапно, в страшных болях. Как будто кто-то изнутри отдал ей приказ умереть. Страшно… Черт возьми, мне никогда не было так страшно. Тирелл все еще придерживал ее под руки сзади, когда безвольное тело вдруг осело на пол.

— Отпусти, мы бы все равно ничего не успели сделать, — прошептал я. — Ее убили. Точно так же, как сделали бы это без зазрения совести днем раньше или позже. Они бы не позволили слить никакой информации.

— Ты прав. Я уже понял это. Мы не будем вызывать полицию, Макс, — прошептал Тирелл. — Они уже ничего хуже ей не сделают. Нам надо доставить ее тело в исследовательский центр, к Мэриону. И вскрыть ее черепную коробку, чтобы найти передатчик. Ведь он там есть?

— Да, есть. Нечто, улавливающее волны и передающее их в мозг. Вероятно, то же, что есть у Максимилиана.

Мы с Тиреллом замолчали, поняв, что происходит. Если то же самое стоит у Блэра, то он в каждый момент подвергается риску точно так же умереть. И кто тот мужчина, которого выдало сознание Уны перед смертью?

Кимберли. Как же мы можем оставлять ее рядом с ним, неизвестно, что он может сделать. Так, как тогда, когда пытался убить меня. Или же Уна и была связующим звеном, через которое посылались ему приказы извне? Если это так, то пока они найдут новый способ управления Максимилианом, у нас есть время, чтобы все узнать. Почему-то, анализируя все, что увидел и почувствовал, сейчас, глядя на бездыханное тело на полу в доме Максимилиана Блэра, я осознал роль этого.

Глава 10

— Нужно сказать Максу, — тихо произнес я, будто кто-то мог нас слышать. — Он должен узнать про Уну.

— Нет, — хрипло возразил Тирелл, отдышался и добавил: — Нужно позвать Лаверн. Сказать ей про Уну. Показать татуировку. А потом мы скажем Максу, что Уну арестовали. Он не должен пока узнать, иначе может не согласиться на полное обследование, а по-другому Мэрион не узнает правду.

— Скажем ему после, ты прав. Не сейчас. Ты сможешь убрать все следы? — спросил я. Он прав, чем позже вся информация будет доходить до Блэра, тем больше шансов нам остаться в живых. Нужно было поговорить с Кимберли. Да, ей не стоит лишний раз нервничать, слушая весь этот кошмар. Ей и так достается немало.

— Все сделаем по высшему классу. Хватит для этого людей. Они доставят тело в медицинский центр. Я уже звоню Лави, хочу, чтобы она сама взглянула на татуировку, мы зря ее недооцениваем. Если бы не она, мы бы до сих пор не знали много о наших врагах. Меня теперь точно в живых никто не оставит. Я тут вспомнил — когда мы с Максимилианом вычисляли контрабандистов, никто ведь еще не знал, что ты — всего лишь копия, которой они не могут управлять, вот они и явились на Трентоне, считая, что Максимилиан сбежал именно туда. И тогда никто не командовал Максимилианом, у него даже рождались нормальные мысли, а с момента нашего возвращения все пошло не так.

Тирелл вздохнул, потом перевернул еще теплое тело Уны вниз лицом, отбросив короткие вьющиеся волосы с затылка.

— Вот оно. Именно ее видела Ким тогда, утром, — указал я рукой на татуировку, не дотрагиваясь до кожи.

К нам уже спускалась бледная Лаверн. Увидев лежащее на полу тело, она подбежала к нам в то время, как Тирелл уже дал команду никому не входить сюда, в холл. Сколько же насмотрелась эта белая комната за последнее время.

— Покажи, — приказала Тиреллу Лави. Тирелл отодвинулся, дав возможность девушке увидеть знак на затылке. — Почему вы не позвали меня? Мы же могли избежать этого.

— Говори, — сурово произнес Тирелл. — Что ты об этом знаешь?

— Ничего. То же что и ты. Это всего мои догадки. Этот знак… Я понятия не имею, что он значит. — Лаверн побледнела. — Ты, что, обвиняешь меня в обмане?

— Я пока еще никого и ни в чем не обвиняю, а лишь пытаюсь разобраться, что происходит на самом деле. Мы приняли решение увезти тело к Мэриону и не сообщать в планетарную полицию. Ее полностью обследуют. Макс предполагает, что у нее вживлен передатчик.

— Я его чувствовал, когда пытался сбить приказ, — признался я. — Это правда, Уна была шпионкой. Точнее, мелкой сошкой, через которую проходила информация кому-то свыше. Или же, напротив, Максом командовали именно через нее.

— В этом случае радиус действия предполагаемого передатчика должен распространяться на много сотен миль, до сто тридцать первого сектора. А это невозможно, — возразила Лаверн. — Максимум, что они могли — это управлять им в пределах города, куда они не могут появиться сами. Значит, дальше им приходится действовать напрямую. И также я думаю, что у них нет в городе других средств воздействия на Макса. Надо найти эту штуку, мне очень интересно, как оно может работать.

— Ты права. Значит, мы на верном пути. А что с твоим медальоном?