Реванш

Маккензи подождала, пока Ник выйдет из комнаты и повернулась к Колби. “Ты уверена, что не хочешь задержаться на денек-другой? Ты можешь остаться здесь.”

Колби посмотрела прямо на нее, и Маккензи была разочарована, прочитав ответ в ее глазах.

“Я стараюсь не водить машину ночью, если у меня есть возможность. Пойду соберу свои вещи.” Маккензи позволила Колби уйти, не зная, что сказать, чтобы ее остановить. Она очень хотела, чтобы Колби не уезжала, но она не лгала ей. Ей нужно нечто большее, чем просто секс.

Маккензи натянула на лицо улыбку, чтобы не растраивать дочь, но она знала, что маму и Ника не так просто обмануть. Ее мать обнимала ее немного дольше, чем было нужно, перед уходом в кино. Улыбка Маккензи сползла с лица, как только за ними закрылась дверь. Она дала Колби достаточно времени, чтобы собраться, прежде чем пойти в ее комнату. Тревога охватила всю ее. Маккези постучала, но не стала дожидаться ответа и вошла.

Колби стояла посередине комнаты, вопросительно глядя на нее. Маккензи подошла к девушке и крепко ее обняла. Она растворилась в этом объятии, не желая видеть растерянность на лице Колби.

“Ты все только усложняешь,” прошептала Колби, уткнувшись в плечо Маккензи.

“Я и не хочу, чтоб все было легко.”

“Но ты говорила…”

“Я знаю, что я говорила.” Маккензи хотела объяснить Колби, что не отталкивает ее и не отвергает. Она пыталась сказать, что хочет от их отношений чего-то большего, чем просто секс и выяснения отношений кто что сделал десять лет назад. Она так устала скрывать свои чувства. Ей был дан второй шанс показать Колби настоящую себя, и она провалила его. Плечи Маккензи опустились и Колби обняла ее крепче, словно чувствуя, что она нуждается в поддержке. Маккензи запустила руки в волосы Колби и притянула ее к свои губам, вкладывая в прощальный поцелуй все свои чувства и мысли.

Горло Маккензи сжалось, когда она вспомнила, что Колби жила в трех часах езды, имела свое собственное дело, и не давала ей никаких обещаний и намеков, что хочет чего-то большего, чем просто секс, от их отношений.

Маккензи хотела не секса, она хотела заниматься с ней любовью и, может быть, показать ей то, что невозможно было выразить словами. Маккензи вытянула рубашку из брюк Колби, но когда она потянулась к ее молнии, Колби остановила ее руки.

“Маккензи, посмотри на меня.” И когда Маккензи подняла на нее глаза, то сразу же об этом пожалела. “Ты приводишь меня в замешательство.”

“И себя тоже. Но я хочу заняться с тобой любовью. Прямо сейчас. Пожалуйста?”

Возбуждение Колби преодолело ее неуверенность.

Хорошо, я не хочу говорить. Но нам нужно поговорить. Маккензи отмела эту мысль, раздевая Колби. Она не долго возилась со своей одеждой, быстро стянув ее с себя и бросив на пол. Она аккуратно опустила Колби на кровать и легла рядом с ней.

Маккензи притянула Колби в свои объятия. Она понимала, что это было прощанием и это было намного больнее, чем она ожидала, учитывая тот факт, что у них были отношения, построенные только на сексе. Я должна сказать ей сейчас. Может, если я скажу, она не уедет так просто. Но, даже если и скажу, она все равно уедет…

Колби получила свой реванш, хоть и не осознавала этого. Маккензи отбросила эту мысль прочь и взяла сосок Колби в свой рот, лаская его языком с медленным восхищением, пока он не превратился в гордо торчащий камушек удовольствия. Колби запустила руки в волосы Маккензи, прижимая ее к себе крепче и умоляя не останавливаться.

Больше не в силах сдерживаться, Маккензи опустила свое тело на Колби, разведя ее ноги и прижимаясь животом к ее шелковистой влажности, заставив Колби застонать, а затем стала спускаться ниже. Маккензи обвила бедра Колби руками, приподнимая их и раскрывая себе навстречу.

Маккензи задрожала, когда ее язык прошелся по чувствительной розовой плоти Колби, где ее жадно приветствовал жар и влажность женщины, а затем, зажав клитор Колби в губах, начала быстро ласкать его кончиком своего языка. Она вдыхала запах Колби и старалась игнорировать свою собственную туго пульсирующую плоть.

Решив, что она достаточно помучила их обеих, Маккензи сжала ягодицы Колби, раскрывая ее еще шире.

В этот раз, когда она ласкала Колби, она позволила своему языку проскользнуть ниже, в то самое место, где она могла бы провести вечность. Она продвинула язык так глубоко, как только могла, ощущая им стенки дрожащего влагалища Колби. Маккензи брала всё, что могла предложить ей эта женщина. Бедра Колби изогнулись в позе восьмерки, позволяя им найти удобный ритм на несколько минут.

Маккензи испытала почти сожаление, когда пальцы, ласкающие ее волосы стали более настойчивыми. Движения бедер Колби были уже не такими контролируемыми, а ее дыхание стало трудным и сбивчивым. Маккензи могла бы замедлить свои движения, чтобы расстянуть удовольствие и дать им еще несколько незабываемых минут наслаждения, но ее собственное возбуждение шло к пику вместе с возбуждением Колби.