Реванш

Но дело было, конечно, не в пресыщенности Разрушителя его могуществом, просто Радеку вдруг пришло в голову, что он пришёл сюда вовсе не затем, чтобы убивать. Он всего лишь хотел излить свою боль на голову того, кого считал источником этой боли. Если бы это было не так, то чёрная лента давно бы уже раздавила этот дурацким защитный купол, и от Творца не осталось бы даже горстки пыли. Наверное, подсознательно Радек ожидал, что Атан-кей начнёт оправдываться и умолять о пощаде, на крайняк – просто сбежит, тем самым признав свою вину за смерть Джанго. В идеале, он мог даже напасть на обидчика, дав тому повод ответить. Однако ничего подобного не произошло, Творец просто стоял и с укором смотрел на упивавшегося своим могуществом Разрушителя.

– Почему ты не пытаешься защищаться, Атан-кей? – Радек подозрительно нахмурился. – Ты же можешь попытаться меня остановить, у тебя точно имеется в запасе какое-нибудь магическое оружие. Покажи, на что ты способен.

– Учитель никогда не причинит вреда своему ученику,– печально произнёс Творец,– даже бывшему. Давай просто поговорим, может быть, я смогу тебе помочь.

Неизвестно, на какую реакцию своего бывшего ученика рассчитывал Атан-кей со своей душеспасительной тирадой, но его слова возымели прямо противоположный эффект. Вместо того, чтобы проникнуться благодарностью за сострадание и желание помочь, Радек буквально взбесился. Разумеется, в искренность Творца он не поверил, а потому эта насквозь лживая поза праведника подняла в его душе такую неуправляемую волну злости и обиды, что у Разрушителя едва хватило осознанности, чтобы разом ни закончить этот разговор безжалостной расправой. Но нет, героическая гибель лицедея Радека не устраивала, ему требовалось унизить Творца, привыкшего строить из себя доброго и мудрого учителя, доказать ему, что вся его показная доброта и забота выеденного яйца не стоит.

– Хочешь погибнуть героем за свои принципы? – в голосе Радека так и сквозило презрение к надуманному кодексу чести Творца.

– По-моему, это ты хочешь погибнуть,– прозорливо заметил Атан-кей,– но не надейся, устраивать тут поединок я не собираюсь. Если считаешь, что я должен расплатиться за смерть твоего друга, тебе придётся убить беззащитного.

Несмотря на свой бойцовый настрой, Радек вдруг ощутил, что остро завидует участи Джанго, и даже своей матери. Им уже не нужно было бороться за жизнь, заботиться о судьбе мира и бояться за своих близких, для них всё это уже не имело никакого значения. А что побуждало его самого трепыхаться и упорно продолжать опостылевшую уже миссию спасителя мира? Раньше у Радека хотя бы был стимул, его поддерживало стремление защитить тех, кого он любил. Но Джанго больше нет, а Даре он даже не мог показаться на глаза. Для кого тогда жить дальше?

– Нет, это просто манипуляция,– Радек мысленно встряхнулся. – Этот хитрый гад тупо пытается внушить мне мысль о бессмысленности существования. Ладно поиграем в твою игру,– решил он,– и посмотрим, кто тут охотник, а кто дичь.

– Так ты до сих пор считаешь меня своим учеником? – ехидно поинтересовался тот, кто самонадеянно назначил себя охотником. – Наверное, даже чувствуешь за меня ответственность. А как насчёт остальных твоих учеников?

– Не пытайся меня спровоцировать,– в голосе Атан-кея совсем не было ожесточения, он по-прежнему звучал мягко, как бы успокаивающе,– я тебя не трону ни при каких обстоятельствах.

– Это тебе только кажется,– Радек злорадно ухмыльнулся. – Я не оставлю тебе выбора.

– Что ты собираешься делать,– впервые с начала этого диалога в голосе Атан-кея послышалась нервозность.

– Уничтожу это здание вместе со всеми его постояльцами,– равнодушно заявил Разрушитель. – Они ведь тоже твои ученики, не так ли. Но ты не волнуйся, учитель, они даже не успеют ничего почувствовать. Это займёт не более пары секунд. Ты, конечно, можешь попытаться кого-то спасти, но вряд ли получится вывести из-под удара больше одного. У тебя есть любимчик, Атан-кей?

– Зачем тебе брать такой грех на душу? – ошарашенно произнёс Творец. – Ты же на самом деле не хочешь никого убивать. Ты просто хочешь заглушить боль в своей душе, но выбрал ошибочный способ. Так тебе станет только хуже.

– Либо они, либо я,– губы Радека сжались в тонкую полоску, демонстрируя серьёзность его намерений. – Выбирай.

Атан-кей поднял взгляд и уставился в горящие ненавистью глаза Разрушителя, словно пытался увидеть в них нерешительность или хотя бы сомнение. Увы, то, что он смог разглядеть сквозь завесу медленно вращающей чёрной спирали, опутавшей его защитный кокон, Творца не порадовало. Палач вынес свой приговор и не собирался рассматривать никакие апелляции. Радек заметил, как вдруг изменилась поза его пленника. Фигура Атан-кея словно бы усохла и превратилась в эдакую апологию отчаяния и обречённости. Однако длилась эта сцена уничижения недолго, и когда Творец снова поднял глаза на своего бывшего ученика, в них больше не было страдания. Он принял решение, и оно наполнило его душу покоем.