Рецидив

— Били, однако, — проговорил капитан уверенно.

Старик услышал голоса, открыл глаза, подхватился было на кровати.

— Ёлки зелёные, Максим! Или я сплю?

— Лежи, лежи, — проворчал Максим, стараясь говорить без гнева, — не напрягайся, не спишь ты. Что случилось? Откуда синяки?

Пахомыч лёг, криво, одной щекой улыбнулся.

— С полицаями поспорил… насчёт демократии.

— Допрашивали?

— Было дело, признание выколачивали: что я в лесу делал, с кем встречался, не видел ли чего ненашенского.

— Понятно. Сильно били?

— Да не очень, раз по физии съездили да по печени несколько раз двинули, болит теперь… и знобит меня что-то.

— Ну-ка, дай посмотрю.

— Да не надо, — сконфузился старик, натягивая одеяло до подбородка. — Пройдёт.

— Не сопротивляйся, я только гляну.

— Я ему примочки делала из девясила и крапивы, — робко проговорила Евгения Евграфовна, — да анальгин с цитрамоном давала.

Максим откинул одеяло, задрал белую холщовую рубаху, увидел на животе и на боку лесника сине-красные пятна. Покачал головой. Били старика со знанием дела, по почкам и по печени, чего не выдерживали даже молодые парни, не то что восьмидесятилетний старик.

— Врачу надо показать, — сказал Брызгалов. — Мы ему ничем не поможем.

— Врач в деревне есть?

— Откуда, если кто заболел — в посёлок едут, — махнула рукой Евгения Евграфовна.

— Телефон больницы знаешь?

— Где-то был записан, поищу. — Евгения Евграфовна вышла.

— Как дело было? — присел на край кровати Максим.

— Известное дело — как. Сначала гости пожаловали, из Москвы, — начал вспоминать Пахомыч, — важные такие. Один седой, лысоватый, большеголовый, глаза как у охотника.

— Не Спицын, случайно?

— Точно, он, говорил — полковник.

— Он из службы безопасности.

— Ну вот, поговорили мы с ним, он ушёл, а потом полицай этот наведался, глаза щучьи.

— Посвитлый.

— Пойдём, грит, расскажешь. Я ему — всё уж рассказал, что знал, а он — ничего, повторишь. Сначала мирно лопотали, потом, видать, терпёж у них кончился, бить начали. Сутки в чулане у бабки Матрёны продержали. А что я им скажу? Что помнил — обсказал, не буду же напраслину возводить на добрых людей.

— Это ты о чём?

— Ну, они про тебя спрашивали, кто да откуда, да зачем приехал, не встречался ли с подозрительными типами или зэками. Про Юлия Антоныча тоже, — посмотрел на капитана Пахомыч.

Максим и Брызгалов обменялись взглядами.

— Думал — хана, покалечат! — признался старик с извиняющейся гримасой.

— Вот, нашла, — появилась в спальне Евгения Евграфовна, протягивая листок бумаги.

— Звони. — Максим передал листок Володе. — Объясни ситуацию. Тут всё может быть: разрыв селезёнки, травма плевры, повреждения сосудов. Пусть едут немедленно. У человека температура. Надо будет — заплатим.

Есипчук вышел в гостиную.

— Что будем делать? — спросил Брызгалов.

— Пошли, поговорим с ОМОНом. — Максим накрыл старика, подержал ладонь на лбу. — Лежи, дядь Коль, тебе покой нужен. Мы тебя быстро на ноги поднимем.

Он сделал жест, и Брызгалов первым убрался из спальни.

— Дозвонился? — спросил Максим у лейтенанта.

— Пока нет, занято.

— Звони, мы сходим к соседям, пообщаемся с крутыми парнями.

— Уходите? — попалась навстречу Евгения Евграфовна с миской солёных огурцов. — А я хотела вас ужином попотчевать.

— Да мы вернёмся через десять минут, — успокоил её Максим.

Дом неведомой Матрёны, где полицейские допрашивали Пахомыча, нашли быстро. На хуторе он был один такой — старый, чуть ли не столетнего возраста, но под листовой пластиковой крышей жёлтого цвета.

За дощатой оградой по утоптанной дорожке прохаживался здоровенный парень в камуфляжной форме, но без головного убора. Автомат его висел через плечо на ремне. Он курил и поглядывал на окна дома.

— Командир здесь? — спросил Максим, останавливаясь у калитки.

— А чё надо? — лениво посмотрел на него омоновец.

— На вопрос ответь: капитан Посвитлый здесь?

— Допустим.

Максим открыл калитку, направился по дорожке к невысокому крыльцу, покрашенному в тот же весёлый желтый колер.

— Эй, куда? — шагнул к нему здоровяк.

Максим сделал безошибочный выпад сложенными вместе пальцами, и омоновец осел на землю, вытаращив глаза, едва дыша.

Брызгалов прошёл мимо него как мимо пня.

В сенях разговаривали двое парней примерно тех же габаритов, что и первый. Увидев гостей, они перестали размахивать руками, уставились на Максима и его спутника.

— Вам кого? — с удивлением спросил один из них, бритоголовый и вислоплечий.

Максим покосился на Брызгалова: оба вспомнили омоновца, с которым приходилось встречаться и майору, и капитану. Вспомнил и он их, так как напрягся, боднул лбом воздух, сжал здоровенные кулаки.

— Посвитлого, — сказал Максим.

— Он вас вызывал?

— Ему будет приятно с нами встретиться, — ухмыльнулся Брызгалов.

— Сейчас доложу. — Бритоголовый сделал движение к двери из сеней в дом.

— А не беспокойся, — остановил его Максим, — мы сами о себе доложим.

— Подождёте!

— Встать смирно!

— Чего? — удивился здоровяк.

— Смирно, я сказал! Как стоишь перед майором спецподразделения?! Напомнить нашу предыдущую встречу?