Рецидив

Савелий втиснул джип за стареньким «БМВ» без номера, со спущенными колёсами.

— Я проверю?

— Капитан, что у вас? — осведомился Максим.

— Сдали багаж, — отозвался Брызгалов. — Нас встречали человек двадцать! Начинаем двигаться к вам.

— Что полковник Спицын?

— А бог его знает, кто из них полковник, все были в гражданском, хотя… командовал ими вроде седоватый большелобый мужик, на нашего Сидорина похож. Он?

— Он. Вопросов не задавал?

— Не успел, мы выпихнули клиентов и обратно в машину. Вы где на Мосфильмовской?

— Второй Мосфильмовский проезд, дом… — Максим поискал глазами табличку с номером дома, — номер не виден, голубая развалюха под ржавой крышей, увидите наш джип у забора.

— Принято.

— Вылезай! — сказал Максим, берясь за локоть пленника. — Шибче!

Савелий вышел первым, открыл дверцу со стороны левого заднего сиденья, помог Жлобу выйти.

— Иди вперёд. — Максим коротко выдохнул, приводя себя в боевое состояние.

Лейтенант осмотрел покосившуюся калитку в старом деревянном заборе, отжал ручку запора, толкнул калитку и превратился в струю движения, за пару мгновений переместившись к двери дома. Исчез за углом, пригибаясь под окнами и пропадая в высокой траве. Видимо, старые хозяева дома умерли, а у новых владельцев до неё не доходили руки либо жили они далеко отсюда. Каким образом галактоидам удалось найти такой приют, можно было только гадать.

Савелий появился с другой стороны дома.

— Следов никаких.

Максим толкнул в спину Жлоба.

— Вперёд! Сколько вас здесь?

— Один…

Максим невольно замедлил шаг.

— Один?! Ольга точно здесь?!

— Да… была…

Осведомиться, что значит была, Максим не успел, Жлоб толкнул рукой дверь, оказавшуюся незапертой.

Савелий тенью шмыгнул за ним.

Максим, взвинтив тонус до состояния «вибрирующей струны», всецело доверяя интуиции, позволяющей ориентироваться в полной темноте и слышать «топот мышей» в подвалах, ворвался следом.

В сенях было темно.

Раздался скрип: проводник потянул за ручку двери, ведущей из сеней внутрь дома.

— Куто лухут? — послышался чей-то гортанный голос.

— Пентюхиги, — ответил Жлоб, перешагивая порог открывшейся двери.

Савелий снова опередил Максима, бесшумно и плавно, но очень быстро, телесной молнией, просочился в дом. Однако, как ни быстро он двигался, за дверью его ждали. Раздался удар, тихий вскрик.

Максим рванулся вперёд и успел увидеть летящего через голову лейтенанта.

Савелий ударился спиной о переборку, перекувыркнулся, проехал грудью по полу и остался лежать.

Максим вобрал обстановку дома одним взглядом, замер на мгновение.

Дом внутри был небольшой и действительно старый, поэтому интерьер его можно было описать одним словом — нищета.

Две комнаты, большая и за переборкой малая. Большая комната почти пустая, если не считать круглого стола на трёх ножках, пузатого комода в простенке между окнами и стула. Внутренности малой не просматриваются, окно в ней занавешено куском какой-то ткани, возможно, одеялом.

Дом давно не убирали, не чистили, не мыли, и его заполняли запахи гнили, пыли и застарелого тряпья. Казалось, он пуст. Но слева, в тени комода, сгустился мрак, и Максим кошкой прыгнул вправо, пропуская над бедром удар возникшей словно из пустоты ноги.

Тот, кто послал Савелия в нокаут, упруго проскочил перед майором, как кенгуру, сделал два-три почти не читавшихся глазом движения и остановился, зыбясь, как лунная дорожка на воде.

Максим выпрямился, ловя боковым зрением торжествующую усмешку-оскал Жлоба. Считал облик противника, анализируя его вибрации. Но оценить особенности движений не успел, вернее, оценил по обрушившемуся на него шквалу ударов.

Максим не просто знал в теории приёмы рукопашного боя, он был мастером рукопашного боя и спецподготовки, занимаясь воинскими искусствами больше двадцати пяти лет. Для него не было секретов в том, что называется базовым скоростным хождением, отчего он мгновенно мог определить, какую школу освоил противник и какой контакт предпочитает. Потому что каждая школа боевых искусств отличается своей, присущей ей особой манерой перемещения в пространстве боя.

К примеру, в школах Востока ученики в большинстве случаев сначала изучают различные стойки и лишь потом учатся переходить из одной стойки в другую. В европейских школах, наоборот, фиксированные стойки почти отсутствуют (если не считать бокс), а преобладают свободные и высокие боевые позиции, которые естественным образом обеспечивают быстроту и лёгкость передвижения бойцов. При этом все изучающие воинские искусства рано или поздно сталкиваются с необходимостью освоения таких приёмов передвижения, которые обеспечивали бы реальную неуязвимость.