Рецидив

– Нерушима я, учитель… – тихо промолвила девушка, – Пусть позовут повитуху, она подтвердит. А в дом я пустила такого же купца, как и мой брат, зная, что его так же приютили и обогрели в Самарии!

– Вы обвиняете в тяжком грехе свою соседку, желая ей смерти, что бы причинить боль ближнему своему, которому только завидуете! Не это ли грех, завещанный нам Падшими, отвернувшимися от Бога? А не хотите ли и вы, жители Вифании, отвернуться от Яхве и его Закона, убивая из зависти, подобно жителям Шадамма и Каморры?

Люди вокруг, как-то быстро потеряли интерес к судилищу и стали расходиться.

– Люди! – вскричал «судья», видя, что его план рушится, – Да кому вы верите? Каждое её слово требует доказательств!..

– Подожди напрягать горло, добрый человек, – подошел я к нему, – Тебе нужны доказательства? Пошли со мной!

– Ну, конечно же! – возмутился не сговорчивый «народный обвинитель», – У тебя вон, какой громила с длинным ножом, – указал он на Иуду, – Сейчас за угол заведешь, там меня и оставите…

Я от души рассмеялся, а вслед за мной и все мои ученики. Иуда помог подняться бедной девушке и уже разрезал на ее руках веревки.

– Каждый мнит о людях по себе!.. – сказал я на прощание несостоявшемуся «судье».

Мириям… Она оказалась доброй и очень умной девочкой. Ее брат Элиазер с радостью принял нас в своем доме, не поскупившись накормить всю мою кочевую Общину. После он охотно отпустил со мной свою сестру. Она стала мне верным другом и опорой! Я попросил маму принять ее и защитить. Теперь я всегда мог найти пристанище в доме Элиазера для всех своих…

Потом меня отыскали книжники зелотов и потребовали, чтобы я взошел на гору Фавор. Тогда я гостил в Нашарете, у отца-Ёзифа и матери.

Я появился в городке своего детства, в окружении нескольких десятков крепких мужей с оружием. Люди, работавшие на полях и в садах, прекращали свою работу и с подозрением разглядывали нас. Возможно мы напоминали шайку мытаря, так как у нас было несколько тяжело груженных мулов, а может – походили на отряд зелотов, возвращающихся из набега.

Мать не узнала меня, только Ёзиф прищурившись, с улыбкой сказал.

– Я знал, что ты не останешься в Общине, сынок!

Потом были горячие объятия и слезы! Ёзиф был настоящим моим отцом, несмотря на то, что не имел к моему зачатию никакого отношения. Я поведал ему все что произошло со мной и с Общиной, не утаил ничего из своих видений в Пещере испытаний и после нее.

– Я знал, что это когда-нибудь случиться… – сказал задумчиво мой Отец после того, как я закончил свой рассказ, – Только не предполагал, что ты и есть тот, кого нам предрекли пророки!

Мои родные братья не сразу сблизились со мной, но когда мы с учениками начали лечить больных по всему городу, и меня пригласили председательствовать на собрании в молельном доме66, тогда Йеуд, Шимон с Иаковым и маленький Ишур, который только отпраздновал свою четырнадцатую весну, пришли в наш лагерь, который я разбил у въезда в Нашарет.

– Эмил, – начал старший Йеуд, – Отец считает, что мы должны у тебя чему-нибудь научиться!..

– Дети учатся у родителей, отроки – у своих ребе, а я для вас брат, что могу я дать вам, кроме братской любви? – спросил я их.

– Будь же ты нашим ребе! – попросили хором Шимон с Иаковым.

– Я не сижу на месте, – сказал я им, – И все мои ученики, также ходят со мной из города в город, из деревни в деревню. Неужели вы хотите уйти со мной, покинуть отца и мать?

Братья позвали меня домой, где я оставил мою Мириям, и там, в кругу семьи, отец с матерью дали свое благословение, на то чтобы все их сыновья были вместе.

Я чувствовал, что после моего возвращения из рассеянного Израэля, должно случиться нечто, что полностью изменит мою судьбу. И поэтому, когда в маленьком Нашарете появилась делегация левитов, в сопровождении храмовой стражи, я был готов к их предложению!

Гора Фавор, была недалеко от Нашарета и там собралось много народа. Были люди и из других диаспор. При взгляде на разноцветье шатров и палаток, усеявших склоны горы, мне стало не по себе, сразу вспомнилась трагедия в Александрии… Там меня также возвели на небольшой холмик и потребовали, чтобы я вел людей к царству Иеговы! От той резни меня тогда спас Иуда, утащив на своих плечах.

Но то, что должно было произойти в тот день, было записано у Йоана: «И да опояшется Машиах мечем Давида!»

Ночь прошла в подготовке к церемонии. Старший левит одел свой талит67, с голубыми кистями, напомнивших мне о крови, живших на этой земле задолго до нас, и не дожидаясь восхода солнца начал утреннюю молитву. Он повторял ее раз за разом, и на каждой новой песне к нему присоединялись другие левиты. И вскоре, когда взошло солнце, вся гора Фавор и ее окрестности оглашались стройным хором, певших Шахарит.

Я снова стоял на вершине горы, окруженный людским морем, не шумевшим, нет – поющим молитву! Я слышал мысли учеников, родных братьев и левитов. Все было, как в видениях Пещеры испытаний. И от того, что я сейчас выберу, будет зависеть будущее всего этого мира!