Рецепт идеальной мечты

Надя выбрала, как ей казалось, меньшее из зол и решила дождаться начальницу. Только и оставалось тоскливо поглядывать на часы, а покуда – воспитывать Наташку, чтобы лечилась по науке, а не по архаичным медицинским справочникам. И Надя принялась читать ей лекцию о современных антиаллергических средствах.

Записывать на бумажке названия рекомендуемых лекарств. А Наташка преданно кивала и грустила из-за того, что Митрофанова запретила ей есть апельсины и шоколадки…

Санпросвет прервала шефиня. Ворвалась наконец в зал пулей, словно девчонка-студентка. Увидела Наташку, нахмурилась:

– Опять ты здесь?!

– Принесла справочники, как велели, – вытянувшись во фрунт, доложила та.

– Обложку приклеила?

Наташка гордо продемонстрировала неровную заплатку из скотча.

– Поставь на место. – Михайловна махнула на стремянку – А ты, Надежда, в хранилище беги, тебя Нина Аркадьевна уже заждалась.

Надя послушно подхватила приготовленные к сдаче книги.

Наташка жалобно заморгала. Опасливо взглянула сначала на стремянку, потом – на Дарью Михайловну.

Лестница, кажется, пугала ее больше, чем начальница зала. Верхушка стремянки – четыре метра от пола! – уходила под самый потолок, терялась в вечернем полумраке. Наташка захныкала:

– Можно.., можно я завтра поставлю? А то так темно…

Дарья Михайловна молча подошла к выключателю и дала полный свет, обычно не включавшийся из экономии На пятиметровом потолке заиграли тени. Стало заметно, что за окном сегодня особенно сумрачно и колко: поднялась настоящая вьюга.

Натаха подхватила справочники и обреченно направилась к лестнице.

– Я и не знаю, куда их ставить, в первый ряд или во второй, – бурчала она. – А стремянка у вас какая-то шаткая…

Дарья Михайловна не сводила с нее гневного взгляда, и Наташкино бурчанье быстро смолкло, переродилось в какие-то невнятные звуки. Она опасливо поставила ногу на нижнюю ступеньку. Лестница скрипнула. Наталья поднялась выше – стремянка качнулась и заелозила по паркету.

– Ой! – пискнула Натка.

Надя, уже дошедшая до дверей, остановилась. Фу, просто смотреть противно!

– Сейчас свалится, – напророчила она.

– Ну ты-то хоть под руку не говори! – возмутилась Наташка.

"Ну вот, я же еще виновата!" – Надя поспешно вышла; из зала. Ее остановила начальница:

– Надежда, вернись!

Пришлось возвращаться.

– Поставь сама. А она, – презрительный кивок на Наташку, – пускай вместо тебя в хранилище сходит.

Наташка спрыгнула со стремянки. Обрадованно кинулась к Наде, протянула ей справочники. Ну и ладно, Надя лазить по стремянке совсем не боится. А что в хранилище не идти – это хорошо: с ворчуньей Ниной Аркадьевной общаться не придется.

Наташка весело помчалась прочь из зала. Дарья Михайловна вслед припечатала:

– Неумеха. Смотри книги по дороге не растеряй.

Надя ловко вскарабкалась по стремянке к самому потолку. В ее опытных руках лестница вела себя идеально: не скрипела, по полу не елозила. С толстыми справочниками, правда, пришлось повозиться: книги-соседи уже успели сомкнуться и никак не хотели принимать товарищей назад. Пришлось, глотая пыль, положив справочники поверх книг, обеими руками раздвигать строй томов.

– Вот уж эта Наташка, – ворчала Надя, – "Трое в лодке", что ли, ей дать почитать? Как мужик у себя все болезни нашел – кроме воды в колене?

Дарья Михайловна, снизу наблюдавшая за Надиными мучениями, не удержалась, поправила:

– Не воды в колене, а родильной горячки!

Надя, воюя с талмудами, возразила:

– А вот и нет! Я "Троих в лодке" на английском читала, и в оригинале болезнь называется "хворью горничных" – в смысле, они на коленках пол моют, и от этого у них коленные чашечки воспаляются. А родильная горячка – это переводчик придумал, чтоб смешнее было.

Вредные книги наконец согласились принять в свои ряды беглые справочники. Надя как могла отряхнула пыльные руки, украдкой от начальницы протерла их о книжные корешки. Как, интересно, полки до сих пор не обрушились? Стоят ведь одна на другой и талмудами перегружены – считай, вдвое. По нормам полагается ставить их в один ряд – но томов расплодилось столько, что уже давно стоят в два. Последний – у самой кромки полки, а некоторые толстые издания даже полувисят в. воздухе. За такие полки, спускаясь по лестнице, и не подержишься – Наташка, наверное, потому лазить боится.

Плюс потолки, конечно, у них в библиотеке высоченные. Наверно, самые высокие во всей Москве. Только в церквях – выше. Самой большой стремянки – и то до верхней полки не хватает.

– Спускаюсь! – сообщила Надя.

Взглянула вниз: эх, высоко, как на парашютной вышке стоишь! Побыстрей спуститься и наконец домой…

Надя отцепила руки от полки и забалансировала на верхней ступеньке.

– Эй, аккуратней! – тревожно крикнула Дарья Михайловна.

– Все в порядке! – ответила Надя киношным штампом и ловко перенесла ногу на вторую сверху ступеньку, потом на третью… Нет, руки пока девать некуда, нужно еще чуть-чуть вниз спуститься, и тогда она будет держаться и за верхние ступени, и за кромки книжных полок.