Retrum. Когда мы были мертвыми

— Вы просто лжецы, которые решили использовать меня, — перебил ее я. — Вот только не знаю, зачем и почему вам это понадобилось. Алексия тоже меня обманывала. Ее сестра жива и абсолютно здорова. Судя по всему, ловкости ей, как и Алексии, не занимать. Через ограду она перемахнула как ни в чем не бывало. Думаю, что есть в этом заслуга и занятий танцами. Уж кто-кто, а балерины и танцовщицы не только хорошо прыгают, но и вообще отлично двигаются, а с координацией у них и вовсе полный порядок. Да, кстати, как ее зовут?

По лицам своих приятелей я понял, что полностью их обезоружил. Теперь им ничего не оставалось, кроме как выложить карты на стол. Если учитывать обстоятельства, в которых происходил наш разговор, то не на стол, а на могильную плиту, на которой мы с ними сидели.

— Ее зовут Мирта, — едва не задыхаясь, произнесла Лорена. — Мы действительно знали, что она жива. Ты только постарайся понять нас правильно и не воспринимай все как обман. Просто это дело гораздо более сложное и запутанное, чем ты себе можешь представить. Алексия сказала, что ее сестра умерла, только потому, что ей хотелось стать тебе ближе. Ты понимаешь, я имею в виду твоего покойного брата. Кроме того, для нее Мирта и в самом деле как будто не существовала. Они ведь даже жили в разных домах. В общем, как видишь, Алексия тебе не врала, а, скажем так, не сообщила всей правды, и у нее действительно были на то основания.

Меня, по правде говоря, удивило, что Лорена, которой при жизни Алексии явно не нравилась наша близость, теперь с таким жаром взялась за защиту чувств, которые испытывала ко мне ее покойная подруга. Этого я не понимал.

— На сегодняшний день точно знаю лишь одно, — сказал я, — Эта ваша Мирта преследует меня, судя по всему, для того, чтобы я придумал, как отомстить за ее убитую сестру, и реализовал этот план.

— Это-то как раз и есть самое странное, — вступил в разговор Роберт. — Не понимаю, зачем ей такое нужно, ведь при жизни они с Алексией смертельно ненавидели друг друга.

Переварить эту информацию я уже не успел, потому что наш напряженный разговор был прерван появлением кладбищенского сторожа. Тот факт, что мы выбрали в качестве сиденья могильную плиту, явно показался ему кощунством.

Терпеть такое поведение он, естественно, намерен не был и во весь голос закричал на нас:

— Пошли вон отсюда, пока я полицию не вызвал!

Родинка

Никого так сильно не ненавидишь, как собственных родственников.

— Каре Сантос —

Наша беседа продолжилась в «Ла-Пальме», где, как обычно по вечерам в пятницу, было многолюдно. Среди посетителей мелькало немало знакомых лиц. Само собой, это кафе было не лучшим местом для того, чтобы скоротать вечер, но на улице уже здорово похолодало, к тому же поднялся сильный ветер. Опавшие листья, которые дворники не успели убрать с газонов, теперь разлетелись по всем улицам и тротуарам.

Мы выбрали себе столик как можно дальше от центра общего веселья — той части зала, где уже началось традиционное соревнование по количеству выпитого пива.

Из чувства противоречия мы заказали себе большой — на троих — чайник с настоем ройбуша, красного, как кровь, южноафриканского чая. Прежде чем продолжить разговор, я положил в свою чашку мед, помешал его ложкой и дождался, пока он окончательно не растает в горячем настое.

— Почему Алексия и Мирта так ненавидели друг друга?

— Вообще-то у близнецов такое часто бывает, — ответила на мой вопрос Лорена, — Они, естественно, во многом связаны друг с другом, но если между ними вдруг возникает соперничество, то взаимной любви и привязанности быстро приходит конец. Насколько я знаю, отношения между Алексией и Миртой не всегда были такими плохими. Периоды мирного сосуществования сменялись у них долгими ссорами и нежеланием видеть друг друга. Впрочем, в последнее время их вражда зашла так далеко, что родители решили, что девчонкам нужно пожить врозь. Алексия осталась дома, а Мирту отправили учиться и получать диплом бакалавра где-то за границей.

— Но, насколько я понимаю, сейчас она снова здесь, — сказал я, уверенный в том, что роль призрака Алексии неизменно исполнялась ее сестрой.

— Похоже на то, — согласился со мной Роберт. — Все указывает на то, что смерть Алексии примирила ее с сестрой настолько, чтобы просить с того света о помощи и отмщении.

— С учетом того, что мне, по всей видимости, придется иметь с ней дело, хотелось бы знать, какая она, эта ваша Мирта, — заметил я.

— Они с Алексией очень похожи, просто как две капли воды. Я знаю только один признак, по которому сестер всегда можно было отличить друг от друга. Там, где у Алексии родинка на шее, у Мирты ничего нет — просто ровная гладкая кожа.

Я вздрогнул при этих словах, потому что прекрасно помнил, как целовал эту черную точку, делавшую тонкую шею моей возлюбленной еще более прекрасной.