Ретроскоп

— А что здесь понимать? Несколько преступных группировок объединились, и используют Общество самоубийц в качестве источника стопроцентно надёжных киллеров. Совершив убийство, ранее заказанное кем-то этому союзу, исполнитель отправляется в прошлое и там умирает. Одноразовые убийцы… Конечно, при выполнении заказа их страхуют профессионалы. Возьми своего друга Рэйва. Он где-то подцепил год назад эту свою подружку, которая, как ты видел, заметно моложе и привлекательнее его. Он по ней с ума сходил и согласен был жить впроголодь, лишь бы на неё денег хватало. Но основная проблема состояла в том, что он стремительно превращался в импотента. Не знаю, как он пришёл к своему последнему решению, однако на момент твоего появления на сцене Общество перевело на личный счёт подружки солидный куш. Вот почему я посоветовал обратиться сперва в полицию, а не в Коллегию Мастеров. За Рэйвом числится реальное убийство — здесь, в Сестрории.

— Почему такая сложная схема? Зачем прятать концы в прошлом?

— Необязательно. Обычно исполнители гибнут ещё в процессе выполнения заказа. Рэйву просто повезло… Общество — лишь ширма для подбора кандидатов. Большинство членов являются тем, кем являются — бескорыстными самоубийцами, решившими свести счёты с жизнью необычным способом. Лишь малая часть делает это, доводя до суицида своих агентов.

Стейбус поморщился.

— Боже, какая гадость! В последнее время мне кажется, что вокруг ретроскопа сосредоточилась вся мерзость нашего мира.

— Так оно и есть, — спокойно подтвердил Блэкбэд. — Ретроскоп — это новая земля, неосвоенная и заманчивая. Туда стремятся те, кто не нашёл себя в реальности. И, естественно, те, кто хочет заработать. Любыми средствами. А на чём, в первую очередь, можно заработать? Развлечения. Секс. Прочие плотские удовольствия. Врождённая или благоприобретённая жестокость, жажда насилия… Муж-подкаблучник отправляется в прошлое и становится неотразимым обольстителем. Или убийцей женщин — на выбор. Незаметная некрасивая домохозяйка превращается в супермодель… Как ещё, скажи мне, служащий без категории может стать королём, едва отдубив свою смену? И всё это практически без всякого контроля извне. В штате Коллегии Мастеров, которую можно считать хронополицией, в настоящее время состоит не более тысячи человек. И они, в основном, заняты попытками пресечь незаконное использование хрономатериалов. Отследить деятельность всех наших соотечественников в дальней временной зоне Мастера просто не в силах. Путешественников в одной только Сестрории — миллионы.

— Пришло время покончить с этим. Мы зашли слишком далеко.

— Мы зашли слишком далеко, когда Дендайм впервые опробовал ретроскоп.

— Хочешь меня убедить, что бороться безнадёжно? Что уже поздно? Я не верю.

— На здоровье. Я принёс тебе кое-какие интересные материальчики — как и обещал.

Блэкбэд выложил на столик компакт-бокс для информкристаллов.

— Возьми. Посмотришь. Всё поймёшь.

— И стану мудрее, — саркастически заметил Стейбус.

— Я надеюсь, — серьёзно ответил Блэк. — С кем ты собрался бороться? С самим собой? Поразмысли сперва. Рекомендую начать с кристалла номер последний… там увидишь.

* * *

Последним был кристалл шестьдесят один. Никаких материалов, только хронокоординаты и пси-паспорт агента, характеристики которого показались Стейбусу очень знакомыми. Ах да, конечно же — его дружок из восемнадцатого века, мальчик по имени Семён. Но уже в более зрелом возрасте. Покс приготовился к переходу, смутно чувствуя, что здесь что-то не так. Слишком уж далеко отстояла точка выхода от того момента, когда Стейбус попрощался с ним. О-о-о, это уже не восемнадцатый век, а девятнадцатый! Ошибка?

Как только он очутился в сознании агента, то сразу понял две вещи — Семён гораздо старше, чем ему полагалось быть, а рядом находится Агиляр.

— Давно не виделись, — сказал он. — И каково тебе было играть роль доброго ангела?

Меж тем старик поднялся с завалинки, где сидел, и проковылял к забору, тяжело опираясь на клюку. Он был дряхл и передвигался с трудом, но Стейбус отметил, что его зрению ещё можно позавидовать. Путешествие до калитки старец предпринял не просто так: по деревенской улице шёл бородатый мужик с весёлым лицом.

— Эге! — позвал дед.

— Доброго здоровья, Симеон Игнатьевич! — почтительно отозвался бородатый, останавливаясь по ту сторону ограды, и между односельчанами завязался неторопливый разговор.

— Я говорю — из тебя вышел бы неплохой ангел, — повторил Агиляр.

— Что это значит? Семён должен был умереть в двадцать три года!