— Да. Вероятно, тюркского происхождения. В татарском языке употреблялось в значении: «истреблять», «уничтожать», «губить», «разбивать противника» и так далее. Впоследствии получило распространение в некоторых других языках в качестве существительного. Один из созданных тобой славянских лингвистиков перевёл его как «гибель, смерть, окончательное и необратимое уничтожение объекта; преднамеренно созданная неблагоприятная ситуация с плачевным финалом или фатальное стечение обстоятельств, приведшее к неизбежному концу чего-либо или кого-либо». Видишь, сколько надо объяснений, чтобы обрисовать то, что раньше обозначали одним словом? Точно также и с нашими методиками. Они слишком громоздки. Когда сталкиваешься с нестандартной ситуацией, они только мешают работать. Я уже не упоминаю о тысячах никому не нужных устаревших ограничений.
— И всё же, надо быть осторожнее.
— Знаю, что скажешь. Взмах крыла бабочки, который может вызвать ураган на другом конце света, и так далее. Кстати, Лоренц свою «Предсказуемость…» напишет только в конце шестидесятых годов двадцатого века. И почему люди должны были узнать об его работе от нелегалов, а не на сайте Академии Времени? Я буду осторожен. Конечно, прошлое должно оставаться неизменным. Иначе нас ждёт самый грандиозный и всеобъемлющий кердык из всех, какие только можно себе представить.
Молодые сотрудники отдела отнеслись к предложению Стейбуса с величайшим энтузиазмом. Те, что постарше, не торопились с высказываниями и не спешили делиться личными данными, если таковые у них имелись. В самом институте мнения разделились. Одни были безоговорочно «за», другие — столь же безоговорочно против. Но вмешиваться в работу отдела никто из них права не имел. Большинство сотрудников сохраняло нейтралитет. Единственными, кто последовательно поддерживал Стейбуса вне подчинённого непосредственно ему коллектива, оказались технологи.
— Давай, Покс, раскопай нам золотую жилу, — подбадривал его глава отдела ретротехнологий. — Нам хотелось бы заняться изучением чего-нибудь более интересного, чем производство топоров в каменном веке и выявление особенностей гончарного искусства Месопотамии. Если верить сохранившимся колониальным архивам, медицина Земной Гегемонии превосходила нашу на порядок. Средняя продолжительность жизни —двести тридцать лет! Мы просто обязаны узнать, как они это делали.
Отдел ретротехнологий был создан едва ли не на следующий день после основания Академии Времени, разрекламирован как самый перспективный для общества в целом, и с тех пор сидел на дотациях, дожидаясь лучших времён. Пока что вся его деятельность сводилась к сотрудничеству с отделом реконструкции по восстановлению памятников старины. Технологи всю душу вкладывали в дело, но появление в Музее Прошлого точнейших копий скульптур Микеланджело или полотен Ван Гога не могло удовлетворить их амбиции.
— Что толку, что наша колесница Тутанхамона изготовлена в точности по тому способу, как и первоначальная? — жаловался глава отдела Фауст Вагнер по кличке Мефистофель.
Он, как и многие алитейцы, получил своё имя на волне родившейся вместе с ретроскопом модой на старину, и прозвище заработал благодаря ей же; даже историки, не говоря об обычных гражданах, были не слишком разборчивы в выборе имён для своих детей, что впоследствии приводило к забавным каламбурам. Фауст теперь почти каждый день наведывался к Стейбусу во время перерывов, интересуясь ходом дел.
— Поднажми, Покс, — уговаривал он. — Это сейчас мы числимся самыми бесполезными сотрудниками здесь. Если ты вскроешь Тёмный период… Представляешь себе? ДА ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ???
— Я представляю себе это ОЧЕНЬ ХОРОШО, дружище, — в тон ему отвечал Стейбус, тоже повышая голос. — Но ты же понимаешь, как мало надежд на то, что мы в ближайшем будущем заметно изменим ситуацию и активизируем работу твоего отдела. Надо сперва пройти весь первый этап Космической эры, изрядный кусок второго, и только где-то ближе к третьему этапу мы наткнёмся на неизвестные нам технологии. Это же лет семьсот вперёд! СЕМЬ ВЕКОВ, ДОШЛО ДО ТЕБЯ? — заорал Стейбус, теряя терпение. — СЕМЬСОТ ЛЕТ ТЁМНОГО ПЕРИОДА!!! Я ЧТО ТЕБЕ — ВОЛШЕБНИК?
Фауст отступил назад и рухнул в кресло, словно его сбило с ног порывом ветра.