Ретранслятор

— Может, энергией хотят поживиться, — не поняв моего смятения, пустился в объяснения мальчишка. — Может, обобрать хотят. Вы же сильно удивитесь, если мотоцикл пропадет, а мертвые особо возражать не будут.

— Странный ты, малыш, — я отошел от окна и, отщелкнув магазин, проверил наличие патронов. Спасибо Диме, полна коробочка. — Не боязно?

— А что мне бояться? — Оскалился пацан. — Ты же тут. Эти двое что, обычные. Ты — совсем другое дело. Я человека чувствую, что собой представляет.

— Сканер? — нахмурился я. Осознание того, что мальчишка может вот так просто пролезть внутрь твоей головы и как следует покопаться в твоих мозгах, меня немного покоробила, но вместо ответа я услышал тихий смех.

— Куда там. — Мальчишка пробежал в дальний угол, где мы сложили свои нехитрые пожитки, и очень скоро вновь оказался рядом, сжимая в маленьких ладошках непропорционально большой автомат. — Просто знаю и всё. Вижу, кто человек хороший, а кто злой. Жадный, слабый, мелочный. Просто это для меня. Удивляюсь порой, как другие этого не замечают. Вот, например, твой приятель Дима…

— Тише, болталка. — Я сурово взглянул на Мишаню и, переведя взгляд на улицу, заметил, как тьма в указанном воришкой месте колыхнулась и чуть сдвинулась в сторону. — Не до того сейчас. Личностные характеристики членов нашей бестолковой команды потом доложишь. Сейчас бы ноги унести.

Отступать, впрочем, было некуда, даже если бы я этого сильно захотел. Выходов из города я не знал, да и местная бандитская братия наверняка уже озаботилась тем, чтобы захлопнуть капкан. Да и потом, чтобы покинуть это место, мне одному предстояло перетащить Сенечку и пира на мотоцикл, а затем, покидав хабар, не бросать же добро в этом богом забытом месте, попытаться дать деру. Те, что стояли в темноте, точно не стали бы наблюдать за моими метаниями и вмешались бы, едва представилась такая возможность. Осложняло дело еще и то, что я решительно не понимал, с кем столкнулся и что теперь предпринять. Слова пацана, конечно, безмерно льстили, но в прошлых боевых эпизодах рядом всегда был тот, кто мог подстраховать, прикрыть или сбросить вниз в канаву, дабы очередная порция злобы не выморозила мозг или не сожгла дотла. Тут приходилось выступать сольно, что и вовсе не грело. Особенно смущали слова Дмитрия, произнесенные им относительно внезапно и, казалось, вовсе невпопад.

— Ни одна способность не останавливает пулю, и мозги потом по асфальту не собрать, — произнес он. Я тогда и особого-то внимания на это не обратил, а сейчас, зажатый среди четырех пошарпанных стен хрущевки, как никогда понял их актуальность и остроту.

— О чем думаешь, дядя? — Голос Мишани показался мне каким-то далеким и нереальным. Смрад бил в ноздри. Тягучая тишина за окном, смешанная с чувством опасности и нереальности, накатывала волнами, стремясь в один миг поглотить, накрыть с головой, завертеть в невероятном водовороте… сканят…