Ретранслятор

Делать было нечего. Находясь в шатком положении то ли гостя, то ли пленника, то ли пациента, я не особо и настаивал на своем. Ну что такого он попросил? Прийти в лекционную, так ведь не убивать же меня будут. Мысли о том, что со старым тертым псиоником-ретранслятором, за плечами которого не один бой, получится выжечь или выморозить с первого захода и без последствий для себя любимого, я отмел, хоть и нехотя. Вздохнув, я выбрался из-под одеяла и, зябко ежась, принялся одеваться.

Много времени ушло на шнурование ботинок. Рука после огнестрельного хоть и восстановилась, но не полностью. Пальцы потеряли свою чувствительность и слушались плохо. Своими наблюдениями я поделился с местным эскулапом, а он просто улыбнулся, вручил мне эспандер и предложил разрабатывать руку.

— Все будет, уважаемый, — пообещал мне человек в белом халате. — Нужно лишь время.

Справившись с ботинками, я застегнул пуговицы на рубашке и заспешил по коридору, следуя указателям. Их в последнее время тут прибавилось, и не без помощи Ханоя. Дабы не блуждать, комендант распорядился развесить таблички, указывающие на ключевые места бункера. На стенах появились пластиковые прямоугольники, вещавшие „Столовая — 300 метров“ или „Лифт грузовой — два коридора направо“. Жить с этим стало существенно удобней.

Лекционный зал, в котором я присутствовал первый раз, в свое время был оснащен даже проектором, однако то ли сам прибор сломался по естественным причинам» то ли электромагнитный импульс выбил его, но теперь пластиковая коробка лежала грудой хлама на стуле, а вместо нее был установлен архаичный киноаппарат, за которым, прилаживая бобины с пленкой, устроился Мартов, что-то напевая себе под нос.

— Пришел? — Вынырнув из-за проектора, полковник указал мне на ряды свободных кресел. — Присаживайся. Объяснять все долго. Я тебе лучше покажу. В свое время этим специально озаботились, так что сиди и наслаждайся. Все вопросы после сеанса.

Свет в зале погас, и, усевшись на первое попавшееся кресло, кстати, оказавшееся вполне комфортным, я приготовился узреть что-то вроде агитационного ролика или кинохроник. Проектор заработал, затарахтел, на экране замелькали цифры, картинка пару раз дернулась, метнулась куда-то в сторону, и перед моим взглядом предстала большая комната, смахивающая одновременно на арсенал и передвижную алхимическую лабораторию. На передний план вышел человек, сел напротив объектива и произнес:

— Сегодня, третье июня тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Если ты смотришь эту пленку, значит, мне все удалось.

Этим человеком был я.

Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Не часто можно лицезреть собственную персону, запечатленную на пленке, которая старше тебя раза в два, а то и больше. Как вообще эти материалы смогли сохраниться, не рассыпались в пыль или просто не испортились от сторонних воздействий? Удивительно. Однако факт оставался фактом. Человек с пленки был мной. Это было бесспорно. Мое лицо, моя манера говорить, мой чертов уродливый шрам на гладко выбритом черепе. Даже щель между передними зубами, которая не раз рождала и плодила во мне массу комплексов, в период пубертатна, и та была на месте.

— Рядом с тобой Мартов, — продолжал вещать я с экрана, — и ему ты можешь полностью доверять. Теперь по существу.

— Выпьешь? — Полковник хмыкнул и протянул мне флягу.

— Спирт, твою мать. — Я крякнул, сморщился, зажимая нос рукой, однако, не спеша отдавать, сделал еще пару солидных глотков и только после этого вернул флягу хозяину.

— Ты жертва, уж извини. — Я на экране грустно улыбнулся. — Однако только поначалу. Так уж вышло, что занесло тебя в жернова огромного исследовательского проекта, руководителем которого ты будешь, нет, обязан стать. В тебе потенциал, псионический, руководящий, исследовательский. Огромный талант. Ты просто пока еще не понял, как его проявить, но, богом клянусь, что именно этим тебе придется заниматься ближайшие лет двадцать. Технологии, которые использовались в магнитно-частотных импульсных установках, так уж получилось, пришли из далекого будущего. Попав в этот мир, они, слава богу, попали в нужные руки, и эти руки твои. Не торопись, сейчас все станет на свои места. Сейчас я все объясню.