Реставратор (ЛП)

Но мозг на паузу не поставишь. Стоило только голове коснуться подушки, как мысли разбежались.

Я не призналась Девлину, что именно видела на опушке леса — ни вечером, ни днём, — потому что не знала, как это объяснить. Что бы я сказала? «Из-за моей связи с вами и вашими призраками через завесу прошла некая тёмная сущность, и я не знаю, смогут ли правила моего отца меня защитить?»

Меня пугало ещё и нечто зловещее, а именно чёрный «седан», который умчался, стоило только фарам другой машины появиться на горизонте. Я всем сердцем хотела верить, что случайно наткнулась на некую преступную деятельность, что объясняло своеобразное поведение водителя, но сомнения уже начали прогрызать дыру в моей теории.

Ведь именно чёрный «седан» чуть не сбил меня на стоянке ночью, когда выкрали мой портфель.

Я пыталась убедить себя, что у убийцы нет причин нападать на меня, раз я отправила фотографии Девлину, но теперь я забеспокоилась...

А вдруг я увидела нечто важное, хотя не знаю, что именно?

А вдруг на тех снимках есть скрытый символ, который могу истолковать только я?

А вдруг я действительно ключ к расследованию убийства Ханны Фишер?

На улице поднялся ветер. Зашелестели ветви деревьев, далеко в саду зазвенел колокольчик. Я лежала и дрожала, хотя ночь была приятна и тепла.

Высунув руку из-под одеяла, я потянулась к амулету Эсси на тумбочке. От мешочка исходил затхлый запах, который я раньше не ощущала. Я начала передвигать вещицу на край стола, но затем сунула под подушку.

Отведёт злых духов.

Надеюсь, она права.

Глаза закрылись, мышцы наконец-то расслабились.

Однако, уплывая в глубокий сон, я не обратила внимания на скрип калитки, вой соседской собаки и глаза, что светились безумием перед окном моей спальни, пока я спала.

Глава 20

Чарльстонский институт изучения парапсихологии располагался на тупиковой улице в историческом районе. Когда-то это был обветшалый квартал дешёвых домов времён постройки до гражданской войны, но волна перепланировки вернула величественным «мадам» подобие былого блеска.

С внешним обновлением появились и вычурные ряды модных магазинов: художественных галерей, дизайнерских домов и антикварных лавок, — что вступили в нескладный вальс с тату салонами и прокатами видео для взрослых, властвовавшие здесь последние лет двадцать.

Здание института — трёхэтажное совершенство белоснежных колонн и очаровательных портиков — было самым красивым в районе. Я припарковалась в тени, позади института, и открыла окно, чтобы впустить в салон свежего воздуха.

По пути к боковому входу моё внимание привлекла мерцающая, неоновая вывеска в виде ладони, висевшая на доме через дорогу, где некая предприимчивая хиромантка по имени Всевидящая Мадам открыла свой магазинчик. Ирония близости её лавочки с величественным институтом меня искренне насмешила.

Я уже бывала в институте, поэтому знала заведённый порядок. Позвонив в колокольчик, я подождала щелчка замка и, вырвавшись из утренней духоты, очутилась в прохладном холле с хрустальными люстрами и парчовыми обоями — в стиле потёртого шика. Где-то в глубине пробили напольные часы, усиливая ощущение путешествия в прошлое.

И хоть встречающая не надела юбки с кринолином, она была типичной южанкой: приветливая улыбка, золотистая кожа, светлые волосы. В свой образ она добавила таинственности: обвела голубые глаза сурьмой и нацепила серебряные кольца и цепи с экзотическими амулетами.

Девушка была новенькой, но знала моё имя. Проведя меня по коридору, она открыла скрытые раздвижные двери^[25], объявила о моём приходе и пригласила пройти.

В отличие от остальной части дома кабинет Руперта Шоу был обставлен скудно: изношенная мебель да шумный кондиционер, который поддерживал температуру где-то посередине между тёплой и холодной в зависимости от того, в какой части комнаты вы находились.

Однако недостаток стиля полностью компенсировался духом: вид на уютный сад, огромный мраморный камин и книги — сотни и сотни томов, томящихся в деревянных шкафах, сваленных на полу и занимающих каждый дюйм стола. Фолианты в старых кожаных переплётах, пропахших плесенью и знанием веков, соседствовали с зачитанными романами в бумажных обложках.

Я бы чувствовала себя в этой комнате, как дома, если бы только привыкла к температуре.

Доктор Шоу встал и подошёл расцеловать меня в обе щёки, а затем указал на пустое кожаное кресло у стола. Шоу был в своём привычном растрёпанном образе: фланелевые брюки, жилет в мелкую ломаную клетку и светло синяя рубашка, подчёркивающая цвет глаз и внушительную копну седых волос. Он был выше Итана, более худой и с грациозной осанкой, которая, несмотря на потрёпанный вид, указывала на жизнь в достатке.