Реставратор

– Да нет у вас никаких шансов! – качая головой, сказал Властелин. И было в его голосе столько горечи, что земляне невольно прониклись доверием к нему. – Понимаете, нет! Скоро сюда приедут мои жаннавары, они уже в пути. Но даже с ними вам не выстоять против Золотого и чистильщиков. К тому же Бронзовые все подъезжают и подъезжают. После появления Золотого я уже не могу подглядывать за ними, а потому не в курсе последних новостей. Но что сил у них накапливается много – это точно. А если учесть еще их желание сатисфакции за ночное поражение, то вам всем придется очень плохо. Я вашей участи не позавидую.

– Значит, тем более мне нужно втихую уйти, – Чернов продолжил настаивать на своем решении. – Пусть меня проводит Пантелей. Я сяду на попутку и рвану… в Сочи, например. или в Питер. Нет, лучше все в Сочи, если, что в горы уйти можно. Там суматоху и поразмышляю над твоими, Властелин, словами.

– Одного я тебя не отпущу, – твердо заявил Игорь. – Делай что хочешь, но…

– Смола, прекрати, – разозлился Реставратор. – Ты здесь нужнее. Присмотришь за Илсой и Аллой Рихардовной. Кто-то же должен их опекать!

– Да Алла Рих… – Игорь хотел сказать, что еще неизвестно, кто кого защитить сможет – он старшую Озолиню или она его, но его перебил Властелин.

– Тихо! – рыкнул он. – Не мешайте!

Земляне в недоумении замерли. Ацважаннавар с минуту к чему-то напряженно прислушивался, потом сокрушенно покачал головой.

– Ну все, охота началась, – с горечью произнес он. – Они включили Зов.

– Зов? – удивился Баграмов. – А что такое «Зов»? Кажется, я уже где-то слышал это название.

Но ответа он не получил. Властелина в комнате не было.

Земляне застыли в растерянности. Неожиданное появление и не менее удивительное исчезновение повелителя жаннаваров произвело на них столь потрясающее впечатление, что они могли лишь молча переглядываться да посматривать туда, где только что был крылатый гость, словно ждали, что он вот-вот появится там снова. Каждый пытался осмыслить то, что казалось неподвластным осмыслению, но что они все только что услышали собственными ушами и увидели собственными глазами.

Первым пришел в себя Олег. Он знал больше других, а потому яснее понимал всю сложность положения. Как поступить? Остаться здесь – значит, навлечь на гостеприимных хозяев беду. Допустим, он уйдет один, а что будет с теми, кто останется? Что, если Властелин прав и их ждет рабство? Взять с собой? Ну, Смолу он еще может взять, а как быть с Илсой? Отпустит ли ее мама? Алла Рихардовна женщина властная, с ней не поспоришь. Тащить с собой и ее? Ну тогда уж и Соколова бери! Так и будем разъезжать всем хуралом. Шага не сделаешь без долгих обсуждений.

Рассуждая таким образом сам с собой, Чернов не заметил, как вышел на широкую лоджию. Он всегда так делал – стоило ему наткнуться на какую-нибудь сложную проблему, ему почему-то сразу начинало не хватать кислорода. Или, может, он таким образом просто старался отгородиться от давления чужого информационного поля? В многоэтажном людском муравейнике оно настолько пестро и так давит на мозг, что Олег не раз ловил себя на мысли, о том, как хорошо понимает писателей, которые уезжали из города и в деревенской тиши создавали свои лучшие произведения.

Чернов сделал несколько дыхательных упражнений и посмотрел на открывавшуюся перед ним панораму. Везде, куда ни кинь взгляд, горизонт перекрывали такие же коробки домов, как и тот, в котором он сейчас находился. Внизу небольшая детская площадка, стихийная автостоянка и лента серого асфальта, далее небольшой сквер и выезд на проезжую часть. Да, вдохновляющий пейзаж, ничего не скажешь.

Неожиданно Олег почувствовал на себе чей-то взгляд. Он повернулся направо и увидел, что с соседней лоджии на него смотрит женщина лет тридцати пяти. Сказать точнее не позволял макияж, но, несмотря на это, а может быть, именно поэтому лицо женщины показалось Олегу знакомым. Красивое, ухоженное лицо знающей себе цену женщины. Вот только глаза… Мертвые, застывшие, они словно принадлежали не живому человеку, а кукле! Злой, ненавидящей его кукле!

Олегу стало не по себе. Он поежился и, сделав над собой усилие, отвернулся. Чертова дура, и так настроение на нуле, а тут еще это чучело похожее на Медузу Горгону из греческой мифологии.

Но почему она так на него смотрит? Почему у нее столько ненависти в глазах? Чернов искоса посмотрел туда, где стояла эта странная женщина – он хотел убедится, стоит ли еще там или уже ушла? А еще он хотел разгадать загадку, почему лицо соседки Баграмовых кажется ему знакомым? Олег был уверен, что хорошо знает эту женщину и стоит ему еще раз ее увидеть, как он тут же ее узнает.

Чернов медленно повернул голову и наткнулся на тот же горящий ненавистью взгляд. В нем было столько злобы, что Олег еле сдержал неприятную дрожь и чуть не выругался. Что за идиотизм, чтобы он да пугался какой-то крашеной дуры?