Рестарт

Каждая такая гулянка обнажает в людях все худшее, что обычно маскируется рабочими отношениями: лицемерие, тщеславие, подлость, бесстыдство и похоть. Руководство произносит пылкие патриотические масштаба фирмы речи и по-барски смотрит на крепостных – гуляй, средний класс! Следом спускается команда пить водку и радоваться, ведь когда еще в таком заведении побываешь? Сотрудники яростно, до стертых ладоней, аплодируют и дружно опрокидывают рюмки, перешептываясь нелицеприятными для менеджмента эпитетами. К экватору гулянки водители панибратствуют с айтишниками, рекламщики танцуют с бухгалтерией, юрист надрывается в караоке, а секретарша босса чувствует себя королевой вечера и пьет на брудершафт с ведущим аналитиком, который визуально промониторил прелести красавицы и жаждет перейти к более глубокой аналитике…

– Филипп! – орет через весь зал, перекрикивая музыку, Павел.

Он машет мне, приглашая за их стол, и я понимаю, что влип окончательно – жизни мне в этой компании не будет, сто пудов, запишут в любимчики. Иду к ним.

– О, какие люди! – Петр Иванович уже раскраснелся, снял пиджак, галстук и закатил рукава рубашки. – Филипп, красавец ты наш! Иди сюда, дай я тебя обниму!

Его шкала настроения забита под завязку – он действительно счастлив. Похоже, алкоголь усиливает текущие эмоции, проверить это у меня возможности пока не было, но, кажется, сейчас она представится. Жму ему руку и даю себя приобнять, он крепко стискивает меня в объятиях и бьет по спине.

– Садись, хлопец! – делает знак, и один из его замов, с которым я не знаком, пододвигает еще одно кресло рядом с шефом.

– Сигару? – спрашивает меня Павел.

– Недавно бросил, спасибо, – отказываюсь, чуть виновато улыбаясь.

– Тогда выпей с нами! – призывает шеф, и тот же зам, уже подсуетившийся организацией дополнительного бокала, наливает мне какого-то дорогого пойла.

Мельком смотрю инфу: да, это виски, 18 лет заявленной выдержки, среднерыночная стоимость – 17 892,14 рубля; в составе вода – 63,9 %, этанол – 36 % и сотые доли процента разных микроэлементов. В этот момент в моих глазах происходит окончательный крах почитания дорогих брендов, который начался еще на моем последнем шопинге.

Я вижу их искренний, пусть и меркантильный, интерес ко мне. Умом все понимаю, и чем я для них являюсь – курочкой, несущей золотые яйца, и к чему это особое отношение, но мне почему-то приятно их внимание. Надо собраться и не дать заморочить себе голову, «Ультрапак» мне нужен только как финансовый трамплин, который позволит некоторое время не думать о деньгах и сосредоточиться на собственном развитии.

Петр Иванович встает и, чуть пошатываясь с пяток на носки, держит речь. Глядя на него, встают все за нашим столиком, и даже коллеги за большим столом затихают – слушают. Говорит шеф долго, с ностальгией вспоминая времена, как они восемь лет назад начинали, как непросто было организовать производство, как к нему пришел «вот этот молодой пацан Пашка» и организовал продажи… С его сигары, которой шеф то и дело тычет то в «Пашку», то в своих замов, вспоминая их появление в компании, отваливается под собственным весом пепел. Понимаю, что это будет долгий тост, и опускаю вытянутую руку с бокалом, устав держать ее на весу.

– …И вот сегодня очередной виток в истории нашей компании – договор с «Джей Мартом». Спасибо ему, – шеф кивает в мою сторону, но сигарой не тычет и наконец заканчивает тост: – Будем!

Все с восторгом кричат: «Ай да тост!», чокаются бокалами – тамблерами, как подсказывает система, и выпивают. Пригубливаю и я. Не то чтобы я такой трезвенник, но, на мой взгляд, пить в малознакомой компании, да еще и в присутствии начальства – неразумно. Замечаю, что генеральный наблюдает за мной. Заметив, что я не допил, он суровеет лицом и недовольно качает головой:

– А ты чего? Пей до дна!

– Петр Иванович…

– Пей, говорю!

Даю слабину под его напором и осуждающими взглядами вмиг посерьезневших лиц. Беру этот чертов тамблер с вискарем и опрокидываю, выпивая залпом. Выдыхаю. Лицо шефа добреет, а я получаю двухчасовой минорный дебаф опьянения с минусом к ловкости, восприятию и самообладанию. Замечаю, что чуть поднялись показатели уверенности и настроения.

– Вот! Молодчик, хлопчик! – Петр Иванович доволен. – Двигай кресло ближе, а то шумная музыка тут. Поговорим.

Я сажусь ближе, а Павел и замы начинают обсуждать грядущий Мундиаль – Чемпионат мира по футболу и наши шансы на нем.

– Кто о чем, а эти о футболе! – восклицает директор и резко меняет тему: – Где задержался?

– Собаку ездил выгулять, весь день терпела, Петр Иванович, – отвечаю, думая, что и здесь честность будет лучшей политикой.

– Уважаю! – говорит он. – Собака – лучший друг человека, а друзей надо ценить. Так ты один?

– Пока женат, Петр Иванович.

– В каком смысле «пока»? А жена твоя где?

Мне не нравится, что его это интересует, но юлить и врать нет смысла.

– Расходимся мы. Съехала к родителям. Не сошлись.

– Ох, беда! – Он качает головой. – Но я тебе вот что скажу, Филипп. Помиритесь! Помиритесь же?

– Помиримся, – легко с ним соглашаюсь и улыбаюсь. – Куда мы денемся?