Смотрю на нее с нежностью: суровая, строгая, часто перегибает палку в своей прямолинейности, но ведь любит меня, дебила, как только сестра может любить младшего брата. Понимаю, что «Любовь 1/1» значит, что у этого чувства нет других значений. Человек либо любит, либо нет, и не важно, любовь это мужчины к женщине или родительская – к детям. В порыве нежности встаю из-за стола и обнимаю сестру.
– С дубу рухнул, Филя? – удивляется Кира, но не отстраняется.
– Спасибо, Кир!
– За что?
– За все. Что вырастила, воспитала, помогала и поддерживала во всем. Не понимал я раньше этого.
Она молчит.
– Я пошел к собачке! – объявляет Кирилл.
Кира не реагирует. Чувствую, как у нее подрагивают плечи, она плачет. Долго стоим так, обнявшись. Особенно сильно меня трогает, что сестра на голову ниже меня – моя маленькая, но боевая и пробивная Кира. Вот с кого мне пример надо брать!
Успокоившись, она усаживает нас ужинать: что-то сварганила на скорую руку из привезенных ею продуктов. Потом мы молча пьем чай. Быстро поевшему Кириллу я поставил на компьютере детский канал на Youtube, и он временно обездвижен.
Кира вздыхает:
– Завтра утром она приедет за вещами. Скорее всего, не одна. Сама она тебе звонить не хотела, поэтому попросила свою мать позвонить тебе. Но, похоже, и та с тобой общаться не желает, позвонила мне и поставила в известность. Пожалуйста, Филя, не устраивай сцен, оставайся мужчиной. Попробуй поговорить, предложи вернуться и дать тебе еще шанс. Расскажи о том, что взялся за ум и ищешь работу. Не захочет…
– Не захочет.
– Тогда отпусти. Дай ей время, а там попробуешь еще, не получится – ну, значит, не судьба.
– Хорошо, Кира. Истерить не буду, обещаю. Просто поговорю.
Общаясь, она успевает убрать со стола и помыть посуду.
Кирюша уже спит в кресле за компом. Я осторожно беру его на руки и провожаю сестру до машины. Мы прощаемся, обнимаемся, и они уезжают.
Остаюсь немного подышать свежим воздухом. Тишину ночного двора нарушает развязный голос Сявы:
– Фил, корешок! Ты уже нашел себе телочку? С ребенком?
– Что? Сява, это моя сестра!
– Ну, извини, – конфузится он. – Угости сигареткой, а?
– Бросил…
Дома, в постели, прочитываю еще пару глав книги о продажах. Потом закрываю глаза, но сон не идет, переживаю о завтрашней встрече с Яной. Гадаю, с кем она может приехать и как с ней поговорить, если она будет меня игнорировать. Почти засыпаю, когда в череде движущихся бесформенных пятен снова вижу едва заметный знакомый черный ромб. Открываю.
Как я мог забыть? Это же еще с левел апа! Открываю окно со статами, но не вижу никаких плюсиков. Как добавить? Точно, мысленно выбираю «Удачу», и появляется окно подтверждения с двумя кнопками:
Лихорадочно думаю. «Удача влияет на все», – говорила Марта. Здравый смысл говорит, что вкладываться надо в нее, и, похоже, иначе ее никак не поднимешь, разве что делать правильный выбор в ключевых моментах жизни. Но как определишь-то, верно ты поступил или нет? Даже прожив до старости, многие люди не понимают этого, элементарно не в силах увидеть, что бы им дал другой выбор. Логика подсказывает, что высокий показатель удачи поможет при принятии решений. А ведь удача – это еще и криты! Мало ли, завтра война, а я без критов!
Значит, «Удача». Решено!
Потом я недовольно щупаю свои бицепс и впалую грудь, вспоминаю, что фортуна любит сильных, отказываюсь от «Удачи» и выбираю «Силу».
Всплывает какой-то красный системный текст, и я сразу отключаюсь…
Глава 12
Оптимизация
Глаза у нее были молящие, скорбные, мокрые, ненавидящие, усталые, тревожные, разочарованные, наивные, гордые, презрительные и все равно по-прежнему голубые.
Просыпаюсь посреди ночи от голода, одержимый только одной мыслью «Жрать!» Серьезно, только одна мысль, идея, квест и важнейшая миссия для всего организма в целом и конкретно для личности Фила Панфилова. Алерты и дебафы засыпали все поле зрения: